Книга Король в Чёрном, страница 48 – Валентина Зайцева

— Интересно, — протянул Самир, поднимаясь из кресла и двигаясь ко мне.

Когда я попыталась встать, его рука на моём плече надавила, возвращая меня обратно на сиденье. Он схватился за подлокотники кресла и развернул его на девяносто градусов, так что теперь я оказалась лицом к нему. Дерево кресла издало драматичный скрежещущий звук, когда Самир потянул его по полу. Не отпуская подлокотники, он наклонился ко мне, нависая сверху.

— Очень интересно, — повторил он низким голосом.

— Что именно? — спросила я, внезапно почувствовав себя очень маленькой и неуверенной в себе.

Он нависал надо мной, как кошмар, облачённый в чёрное — длинные шелковистые пряди тёмных волос с редкими седыми волосками, составляющими единственный контраст чёрной металлической маске. Моё сердце снова забилось быстрее в груди, и я вжалась глубже в мягкую спинку кресла, когда он склонился ещё ближе.

— Если бы я не считал тебя достойной моего времени, ты бы не занимала его столько, — это было простое утверждение, произнесённое с низким рокотом в груди Самира.

Я почувствовала, как моё лицо снова становится горячим, и мысленно выругала себя. Он был прав. С меня было слишком легко вышибить румянец.

— Если бы я не считал тебя достойной моего внимания, — прорычал Самир, — ты бы его не получала.

Когда я отвернула голову в сторону, его когтистая рукавица поднялась, чтобы вернуть моё лицо обратно к нему. На этот раз он использовал тыльную сторону пальцев, явно не намереваясь угрожать мне остриями.

— Я с огромным удовольствием пригласил бы тебя разделить моё ложе с самого момента твоего прибытия, — произнёс он, склоняясь ещё ближе. — Но я знал, что ты откажешь. Это было бы несправедливо по отношению к тебе, учитывая обстоятельства. Но знай вот что, моя дорогая: я не из тех, кто часто берёт любовников, как это делают многие другие. Я не нахожу многих достойными моей привязанности.

Он сдвинулся ещё ближе, и теперь я чувствовала исходящее от него тепло.

— Мой интерес к тебе может быть обусловлен многими причинами, но будь уверена — он не притворный.

— Я.… я.… — я запнулась и сглотнула ком, застрявший в горле, теряя слова в страхе и той интенсивности, которая исходила от близости Самира.

Он изогнул пальцы и позволил кончикам своих острых ногтей скользнуть по моей щеке — лёгкое, почти невесомое прикосновение. Я вздрогнула, непроизвольно сдвинувшись в кресле, и по моей коже пробежали мурашки. Он издал глубокий, одобрительный звук в горле — почти как довольное урчание хищника.

— Такая отзывчивая... — почти прошептал он. — Мне кажется, ты не считаешь мою манеру флирта настолько пугающей, как пытаешься изобразить.

Я открыла рот, чтобы возразить ему, но слова умерли в горле, так и не родившись.

С немалой долей ужаса я пришла к пугающему осознанию: он был прав.

В моём животе, словно клубок змей, переплелись равные части страха перед тем, что он делал — перед его когтями, перед его тёмными угрозами — и ужасающее возбуждение, которое соответствовало этому страху. Самир был монстром, преследующим меня во тьме. Угрожающим взять меня силой. И существовала реальная часть меня, которая этого хотела.

Этого было достаточно, чтобы я резко толкнула кресло назад, отпрянув от него. Самиру пришлось отскочить, чтобы не упасть, когда я неожиданно выскользнула из-под него.