Книга Возвращайся, сделав круг. Книга 1, страница 94 – Ирина Тигиева

Вздохнув, я пригладила шёрстку Камикадзе, допивавшего второе яйцо. Кузнец был настолько любезен, что снабжал пищей не только нас с Дэйки, но и камаитати. И зверёк относился к нему на редкость миролюбиво — даже разрешил один раз себя погладить.

— Ну что, теперь доволен? — я пощекотала его за ушком. — Хочешь подремать?

Камикадзе широко зевнул и осоловело прикрыл глаза, выражая согласие. Чмокнув его в мордочку — подобные вольности зверёк начал позволять мне совсем недавно — я уложила его на шкуры, подхватила полотенце и выскользнула из своих «покоев». В пещере, которую Тецуо использовал в качестве кузницы, а я про себя назвала «гостиной», навстречу мне, дружелюбно махая хвостом, поднялся Якэй.

— Привет, чудовище, — пропела я.

Пёс радостно заскулил и, подскочив, ткнулся мордой мне в живот, чуть не свалив с ног. Рассмеявшись, я пригладила жёсткую шерсть, потрепала его по косматому загривку. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь буду рассыпаться в нежностях при виде этого страшилища! Но «страшилище» оказалось на удивление ласковым, хотя кузнец и уверял, что ласковость распространялась далеко не на всех. Как бы ни было, я сдружилась с псом быстро — к явному неудовольствию Камикадзе, начинавшему шипеть и скалить клычки, стоило Якэю замаячить поблизости.

— А где твой хозяин? Снаружи?

Тецуо действительно был перед входом в пещеру — разделывал огромную рыбину.

— Доброе утро! — приветствовала я его.

Кузнец вежливо поклонился и скользнул глазами по болтавшемуся на моём плече полотенцу.

— Я почти закончил, оксама. Прости, что заставляю тебя ждать.

Всякий раз чрезмерная учтивость Тецуо вгоняла меня в краску, напоминая о некогда произнесённых им словах: «Я — слуга Иошинори-сама и его избранницы». Несмотря на мои протесты, он упорно продолжал называть меня «оксама». Разговаривая, редко поднимал глаза и почти тотчас опускал их.

— Вот это монстр! — я кивнула на рыбину, вокруг которой хищно кружил Якэй. — Не думала, что здесь водятся такие!

— Владения обширны и не заканчиваются здесь, — кузнец снова повернулся к «монстру». — Когда господин окрепнет и начнёт покидать пещеру, наверняка покажет их тебе.

— Сомневаюсь, что господин будет проводить столько времени в моём обществе, когда окрепнет, — улыбнулась я. — Сейчас у него просто нет выбора — он никуда не выходит.

Тецуо вдруг поднял на меня глаза, и грубые черты его лица смягчились, как если бы он смотрел на новорожденного ребёнка или хорошенького щенка.

— Выбор есть всегда, оксама. И господин сделал свой.

— Почему ты так считаешь? — я даже подалась вперёд. — В прошлый раз ты назвал меня его «избранницей», но это… невозможно. Я — всего лишь человек.

Не могла не произнести этих слов, они уже стали клеймом. Не смогла скрыть горечь, которую тщетно пыталась подавить всё это время…

— Да, ты — человек, — тихо произнёс Тецуо. — Поэтому рано или поздно причинишь ему боль. Это неизбежно. И Иошинори-сама это знает.

— Боль?.. — не поверила я. — Каким образом? Я не… не…

— …бессмертна. Вы слабее нас, не владеете магией, не умеете изменять свою форму. Но не в этом самое болезненное различие между нами. Оно — в краткости вашей жизни. И в силе нашей памяти…

Я не верила ушам. Это признание могло означать только одно.

— Тецуо-сама… Хочешь сказать… твоя избранница была…