Книга Пари на дракона. Поцелуй навылет, страница 104 – Анастасия Милованова

Пытаюсь перекричать вой ветра и крики ужаса.

— Позовите лекаря!

Встряхиваю дракона, будто это чем-то может помочь. Но Греаз так и не отвечает. Его глаза закатываются, а губы приоткрываются, словно ему тяжело дышать.

— Рейв, нет! Пожалуйста, нет! — причитаю я, оглядываясь.

Стеклянный шторм вокруг нас утихает, позволяя гвардейцам и отцу Греаза прорваться. Но я понимаю: Рейвард уходит от меня. В моей голове воет раненый дракон, словно что-то рвёт его на части. Отрывает от человеческой ипостаси, уничтожает. В этот момент я окончательно осознаю, что не могу его отпустить. Как бы страшно мне ни было, моя жизнь без него — ничто.

Склоняюсь над Рейвом и целую его так, будто это последний поцелуй в моей жизни. Отпускаю силу. Впервые в жизни отпускаю её полностью. Не дозируя, не пряча. Распускаюсь цветком для моего Рейварда.

Под закрытыми глазами скапливаются слёзы, которые проливаются дорожками по щекам, придают нашему поцелую солёный вкус. Внутренний взор заливает золотым сиянием, оберег на руке раскаляется, оставляя ожог на запястьях. Но я продолжаю и продолжаю испускать всё новые волны силы.

Я должна вылечить Рейва. Должна спасти дракона, которого вижу. Вижу этого аметистового красавца, который рвётся ко мне. Будто мы всю жизнь с ним знакомы, будто он единственная моя родная душа.

— Давай, аметистовый ты чешуекрыл! — в отчаянии шепчу я.

Бью его в грудь.

— Мы ещё не доспорили!

И наконец-то получаю ответ. Да какой! Меня сметает! Я тут же оказываюсь прижатой к полу, а меня сверху придавливает гора! Гора соблазнительных мышц с совершенно безумной, жадной улыбкой. На мои губы обрушивается шторм поцелуев. Жадных, горячих, от них горит не только нежная кожа, но и сердце в груди. Обхватываю Рейва руками, лихорадочно глажу плечи, шею, зарываюсь в волосы и тяну к себе. Боюсь, боюсь, что это всего лишь сон. Галлюцинация отчаявшегося разума.

И резко останавливаюсь. Тишину вокруг разрывают аплодисменты. Замирает и Рейв. Позволяю себе открыть глаза и в первую очередь убедиться в том, что Греаз действительно жив. Чуть бледный, растрёпанный, с глазами, красными от полопавшихся сосудов — но это мой Рейвард.

По левой стороне его лица тянется вязь тонкого шрама, в нескольких местах странно поблёскивающего. Будто там застряло стекло.

Хочу коснуться этой аномалии, чтобы заживить, но непрекращающиеся аплодисменты раздражают. Мы резко садимся и оглядываемся.

Вокруг полно народу. Все в шоке смотрят на нас. Будто мы и есть гвоздь задуманного Клео представления. Приглашённые придворные возбуждённо переговариваются, некультурно тыча в меня пальцами. Ловлю на себе триумфальные взгляды Валентины и Пелагеи. Но источником издевательских хлопков служит Миллат.

— Вот это я понимаю — поцелуй. Навылет прямо-таки, уважаемая альва Жизни.

И снова мы в кабинете ректора. Только в этот раз обстановка внутри далека от уютной. В воздухе так и витает напряжение, а мне и вовсе хочется оказаться отсюда как можно дальше. Там, где сейчас осматривают Рейва.

Он потерял сознание! Он просто потерял сознание, когда попытался встать, чтобы защитить от наступающих на меня драконов. И только Конрад, бросившийся к сыну, успел подхватить Рейва.

— Вы понимаете, что это нарушение пакта? — тонкий, словно спица, голос Валентины уже с полчаса ковыряет мой мозг. — Альвы столько лет водили нас за нос, скрывая альву Жизни!