Книга Исключительное право Адель Фабер, страница 208 – Юлия Арниева

— Граф Мельборн? — я удивленно приподняла бровь. — Он же всегда покупал лошадей только у герцога Ривольда.

— А теперь хочет у нас, — с гордостью ответил старик. — Потому что знает — лучших лошадей, чем в поместье Фабер, сейчас во всей Вирдании не сыскать. И все это благодаря вам, госпожа. Вы поверили в старого коневода, не побоялись рискнуть. Дали нам всем новую жизнь.

Его искренние слова тронули меня до глубины души.

— Это наша общая заслуга, мастер. Без вас я бы ничего не добилась.

О принце Александре, казалось, все забыли. В столице его имя больше не упоминалось. Но я-то знала, что он жив и где-то продолжает свою игру. Риган никогда не говорил о нем прямо, но иногда, после визитов очередного «покупателя лошадей», он подходил ко мне и тихо говорил: «У него все хорошо. Он справляется. И всегда спрашивает, в безопасности ли вы». Эти короткие фразы были единственной ниточкой, связывающей меня с той опасной тайной, тонкой, но прочной. Я научилась жить с ней, как живут с затаившимся в тени зверем, — не провоцируя и надеясь, что он никогда не выйдет на свет.

Но главным изменением за этот год стала не растущая стопка счетов в моем кабинете. Главное изменение происходило в моем сердце. Вечерние прогулки с Риганом стали для меня такой же необходимостью, как воздух. Стена недоверия, которую я так старательно возводила вокруг себя, рухнула, осыпавшись пылью под его спокойным, теплым взглядом. Я больше не задавалась вопросом, кто он и каково его прошлое. Я знала главное — рядом с ним я чувствовала себя в безопасности. Рядом с ним я чувствовала себя дома.

Мы стали близки, невероятно близки, хотя и не торопились узаконивать наши отношения. Да и кто посмел бы осуждать нас в том маленьком, уютном мирке, который мы создали для себя в поместье Фабер? Здесь мы были просто Адель и Риган. Мужчина и женщина, нашедшие друг в друге то, чего им обоим так не хватало, — покой.

Я часто вспоминала тот день, когда все окончательно изменилось, улыбаясь своим мыслям. По сложившейся традиции, раз в две-три недели я навещала леди Дебору, женщину, что приютила меня в первый день моего приезда в Ринкорд. Мы сидели в ее уютной гостиной, пили чай, и я делилась новостями, зная, что ее мудрый совет всегда будет кстати.

В тот раз, глядя на меня поверх своей чашки, она вдруг с теплой улыбкой сказала:

— Знаешь, дорогая, я давно не видела тебя такой сияющей. Этот ваш управляющий… он хорошо на тебя влияет.

— Мы просто хорошо ладим, — смущенно пробормотала я, чувствуя, как щеки заливает румянец.

— О, дитя мое, — она покачала головой, — не нужно слов. Я вижу, как он на тебя смотрит. И как ты смотришь на него. Давно я не видела такого света в глазах людей. Порой я даже завидую твоему счастью, тому, как можно заново пережить эти волнующие эмоции влюбленности.

В тот день Риган, как всегда, заехал за мной, но мы решили прогуляться до поместья пешком. Вечер был тихий и теплый, пахло прелой листвой и дымком. У самой калитки дома леди Деборы я, поправляя шаль, выронила перчатки. Мы наклонились одновременно, чтобы их поднять, и неловко столкнулись головами.

— Ой! — вскрикнула я скорее от неожиданности, чем от боли.

— Прости! — обеспокоенно произнес он, инстинктивно прикасаясь к моей щеке, чтобы проверить, все ли в порядке. — Я не ушиб тебя?