Книга Исключительное право Адель Фабер, страница 207 – Юлия Арниева

Он уехал. А через неделю Себастьян доложил мне с совершенно ошарашенным видом, что мистер Бакстер купил по соседству с мадам Мелвой дом, который давно выставлялся на продажу.

Вечером, стоя на террасе, я представила, как мистер Бакстер день за днем заходит в гости к моей бывшей свекрови, и невольно улыбнулась его упорству и смелости. Он рисковал, ставил себя в нелепое положение, но шел к своей цели.

Я покосилась на Ригана, который стоял рядом. Он тоже осторожно, ненавязчиво, но неуклонно «штурмовал» мою крепость — своим терпением, своей заботой, своей преданностью. Может быть, девочки и мадам Мелва были правы? Может, пора перестать бояться и просто довериться сердцу?

Прошел год с того дня, как корабль впервые увез Кэтрин в вынужденное изгнание. Год, за который утекло столько воды, что порой казалось, прошла целая жизнь. Конечно, разлука не была сплошной. Спустя три месяца, когда столичные страсти поутихли, а королева, казалось, забыла о своем гневе, Кэтрин и Дерек вернулись. Но Амевер успел покорить их сердца. Они обнаружили, что жизнь вдали от вирданских интриг имеет свою прелесть. Так и повелось — несколько месяцев здесь, несколько там. Они стали частыми гостями в Амевере, строя там свой бизнес и наслаждаясь свободой, но неизменно возвращаясь в Грейтаун, чтобы присматривать за делами и видеться с нами.

За этот год поместье Фабер окончательно расцвело. Конюшни стали легендой; очередь на наших жеребят растянулась на три года вперед. Предприятие по производству тканей с мсье Леваном превратилось в настоящую золотую жилу, принося доход, о котором я не смела и мечтать. Каждый день я просыпалась с чувством глубокого удовлетворения. Шум кузницы, где подковывали наших чемпионов, ржание лошадей на тренировочных полях, аромат свежеиспеченного хлеба из кухни Марты — все эти звуки и запахи стали музыкой моей новой жизни. Жизни, которую я построила сама.

Я часто стояла у окна своего кабинета ранним утром, когда поместье только просыпалось. Наблюдала, как первые лучи солнца золотят верхушки старых дубов, как Риган пересекает двор твердым, уверенным шагом, отдавая распоряжения конюхам. Он стал неотъемлемой частью этого мира, его стержнем. А я — его сердцем.

Сегодняшнее утро не было исключением. Я отложила счета и направилась к конюшням. На тренировочном манеже, мастер Жером работал с молодым жеребцом от Беллы — Раскатом. Старый коневод двигался с неожиданной для его лет легкостью, его тихий, уверенный голос успокаивал горячую молодую кровь скакуна. Увидев эту картину, я не смогла удержаться и, накинув шаль, вышла на улицу.

— Доброе утро, мастер, — поздоровалась я, подходя к ограде.

— И вам доброе, госпожа! — просиял он, поглаживая Раската по лоснящейся шее. — Полюбуйтесь на нашего молодца! Ну не красавец ли? Характер, конечно, строптивый, как у всех чемпионов, но сердце — чистое золото. Чует, что ему великое будущее уготовано.

— Он действительно великолепен, — согласилась я. — Как думаете, через год он будет готов к первым серьезным скачкам?

— Через год? — хмыкнул Жером. — Да он через год будет готов бросить вызов самому Ветру! Вы не представляете, какая в нем сила. А все благодаря тем жеребцам, что господин Этьен привёз. Этот ваш мальчик, госпожа, — настоящий гений! Таких скакунов найти, да еще и уговорить хозяев продать… это дар! А заказы на его будущих братьев и сестер уже приходят. Вчера было письмо от графа Мельборна. Умоляет записать его первым в очередь на жеребенка от Иветты и нашего нового арженца. Готов заплатить вдвое против рыночной цены.