Книга Любовь и лёд. Книга 2, страница 100 – Ирмата Арьяр

— Это вы узнаете, как только выполните мои скромные требования. Мне нужно закончить один магический эксперимент, для которого мне и понадобились кристаллы. Но предупреждаю сразу, сиятельный сиагр, это уже моя тайна и делиться ею я не буду, пока вы не поделитесь своей.

— Для вас моя тайна бесполезна, вы не ласх, брат Яррен. Впрочем, подозреваю, что и ваша тайна не воспроизводима магами иного пламени. Кстати, о пламени. У вас в роду случайно не было инсеев? — прищурился сиагр, прекрасно осведомленный о родословной каждого жителя гостевой башни.

Яррен не пропустил мимо ушей внезапный переход к принятым между членами тайного ордена правилам. Это означало, что одна из крупнейших звезд северного политического небосклона — на его стороне и будет во всем его поддерживать.

— Я полукровка, брат Ланвир, если это имеет для вас значение.

— Для меня все имеет значение, брат Яррен. Я попрошу вас предоставить ваше доказательство как можно быстрее. Хотелось бы немедленно, но мне нужно собрать для вас кристаллы и артефакты. Надеюсь, Эмерит не успеет свергнуть отца за это время, во дворце у нее нет большой поддержки… Ах да, сверх оговоренного я подарю вам специальный сейф для их хранения. Это в знак дружбы.

— Благодарю, польщен.

— Я рад, что у моего любимого друга Рагара вырос достойный ученик, — подмигнул Ланвир, прежде чем развеять искажающий круг синих снежинок.

*

Только выйдя из дворцового крыла, отведенного кронпринцу, Яррен выдохнул, напряжение его отпустило. Нужна передышка. Он старался не думать ни о запертой в башне Виолетте, ни о заточившей себя в камень Исабель, ни о Рамасхе, которому уже ничем не мог помочь в его борьбе с магическими ранами и истощением, но зато вполне мог помочь в борьбе с врагами и… союзниками.

Яррен был отлично осведомлен о том, что горные лорды, и в первую очередь старший лорд дома Ирдари, предпочли бы видеть на северном троне после смерти императора не его старшего сына, умного и проницательного стратега Игинира, и тем более не принцессу Эмерит, жестокую и властолюбивую, как и сам Алэр, и в то же время ставленницу матерых асаров, зацикленных только на самих себе. Горцы предпочли бы иметь соседом простодушного и честного Ниэнира, хорошего воина-тактика, но слабого мыслителя и никакого государственника. Да и внутри империи большинство из высших северных родов предпочли бы именно такого, ручного государя, которым легко вертеть.

А значит, Белогорье с радостью даст убежище Игиниру, но выпустит его из своих удушающе гостеприимных объятий только после того, как обезвредит и свяжет его, например, женив на какой-нибудь горной леди с кучей условий в брачном и союзном договоре. И лишь тогда, оттяпав половину суверенитета, поддержит кронпринца в его борьбе за трон Севера. Не раньше.

Но в таком случае в глазах чистокровных ласхов принц станет чужаком, ставленником горцев, с которыми северяне не раз вступали в вооруженный конфликт даже после прихода Темной страны. Как получилось со сбежавшим Рагаром. Вернись он на Север как претендент на трон, то уже не найдет поддержки своим притязаниям даже среди тех, кто его до сих пор любит.

А из этого вытекало, что Игиниру нельзя искать укрытия в горах ни при каких условиях, бороться надо здесь и сейчас. Сбежав, он проиграет. Только какой из него, прости Безымянный, сейчас боец?