Книга Любовь и лёд. Книга 2, страница 74 – Ирмата Арьяр

Летта не кричала Она забыла как дышать. Лютый мороз, хлынувший в пробоины крыши, сковал ее губы, превратил в сосульки пальцы, вцепившиеся в плечи кронпринца. Девушка не могла их разжать.

— Миледи, отпустите меня, — старался успокоить ее Рамасха. — Вы мешаете мне открыть портал для вашего спасения. А потом я должен помочь нашим стражам и вашим телохранителям.

Но Летта его не слышала. Ее широко раскрытые глаза уставились на Яррена и Кандара. Оба младших лорда взвились в воздух на невидимых крыльях и атаковали ящера сияющими как лучи солнца мечами. Чудовище дернулось и взревело, и Яррен швырнул в его пасть искорку сельта.

Рев оборвался. Но даже сельт оказался слишком слаб, чтобы побороть гигантскую яростную тварь. Ящер изрыгнул оружие, извернулся, дернул хвостом и разметал горцев одним ударом.

Летта вскрикнула, отпустила плечо Рамасхи и рванулась к упавшему на мост неподалеку телу Яррена, но теперь уже кронпринц удержал обезумевшую от ужаса девушку, а второй рукой попытался вызвать снежный портал, но его тоже постигла неудача. Что-то блокировало силу, и по характеру противодействия это очень походило на магию темных в Проклятой долине, где не работал ни один портал.

— Бежим к скале, миледи! — приказал кронпринц. — Быстрее, пока держат опоры моста.

Но она вырвалась и побежала к младшему лорду Ирдари.

Вторым ударом хвоста чудовище прицельно разнесло мост позади Виолетты. От удара сломались перила, девушка повисла на обломке. Яррен очнулся и, мгновенно сориентировавшись, пополз к ней, до Летты донеслось странное заклинание:

— Брось меня, Ирдан, держи девчонку, старый пень, кому сказал!

Тот же удар сбросил Игинира в пропасть, но принц в падении превратился в снежный смерч, подхватил принцессу и понесся в соседний павильон оранжереи.

И на полном лету врезался в ящера, стремительно метнувшегося наперерез. Монстр раззявил пасть и дохнул смрадным черным туманом. Снежный вихрь превратился в кровавый дождь, стекающий каплями по шкуре, а Летта оказалась распластанной на вытянутой морде чудовища.

“Вот и кончено всё!” — мелькнула мысль.

И в то же мгновение на девушку снизошло дивное спокойствие и хладнокровие, как будто она поднялась и встала на вершину горы, на вершину мира, и ни одного шага уже невозможно сделать. Бежать некуда, а от смерти не убежишь.

Но сквозь оцепенение она ощутила, как нагрелся подарок Игинира, приколотый к ее платью с изнанки, чтобы никто не сумел увидеть. От хрустальной снежинки по коже девушки разбежались щекочущие лучики, сплетаясь в невидимую кольчугу.

Летта счастливо улыбнулась, и страх окончательно покинул ее.

Рискуя свалиться в пропасть или погибнуть в клыках чудовища, она подползла к самому кончику его носа, выдернула подаренную камер-фрейлиной булавку, изо всех сил вонзила ее в ноздрю ящера, заставив его фыркнуть, и раздавила жемчужную головку. Змеечервь как раз сделал короткий вдох, содрогнулся, едва не сбросив Летту, успевшую вцепиться в склизкую чешую, да так и закаменел.

На счастье Летты, хвост червеящера в последней судороге оплел ближайшую опору моста, и только потому чудище не рухнуло вместе с девушкой на скалы.

И только тогда принцесса уронила голову в слизь, покрывавшую ящера, ударила кулачком по каменной чешуе, и заплакала:

— Ты убил его! Будь ты проклят! Ты убил его!