Онлайн книга «Любовь и лёд. Книга 2»
|
Принц лихорадочно соображал: стоит сообщать кому-либо, что Алэр найден и мертв, или придержать потрясающую новость? Нет, пожалуй, он никому пока не скажет и не позволит никому узнать. Пара заклинаний, и от трупа не останется даже снежинки. И, пока старшие дети Алэра ждут и ищут императора, Даэр их устранит по одному. Ничего не подозревающего Ниэнира и его ласхов можно убить уже сейчас. Кто их будет искать в Проклятой долине? Кто найдет, если Даэр позаботится замести следы, смешать новые трупы с древними, которые наверняка еще лежат под толщей снега? Потом Даэр вместе с Эмерит уничтожит кронпринца Игинира. С ним младший хотел расправиться руками отца, опорочить, воспользовавшись ночью цветения эмелисов. Не зря же младший отпрыск Алэра, не уступавший ему в коварстве, рвался во дворец, когда его верные соглядатаи сообщили, что кронпринц собирается развлекать будущую мачеху в оранжерее. Этот план не удался, но ничего, Эмерит придумает другой. А потом и до нее дойдет очередь. Никогда еще империей Севера не правила женщина. Разве ее поддержат ласхи? Особенно, когда перед ними будет такой прекрасный и доблестный принц Даэр, единственный оставшийся в живых мужчина императорского рода? Какое счастье, что отец не успел жениться и зачать еще одного наследника! Теперь Даэру не придется думать о наложнице. Гардарундская роза с горячей человеческой кровью будет греть его постель, пока ему не надоест. А сердце Алэра он ей, несостоявшейся императрице и мачехе, подарит в знак утешения, преподнесет на золотом подносе в их первую ночь. Принц счастливо рассмеялся и, снова вытащив кинжал, разорвал одежду на груди мертвеца. И в ужасе отшатнулся. Рана на теле Алэра светилась черно-фиолетовой кляксой. И она выглядела гораздо живее, чем сам император. Ее края шевелились, словно щупальца спрута, а центр медленно пульсировал, и Даэру на миг показалось, что внутри кляксы, как в паутине, огромной черной мухой бьется сердце. Если бы младший принц больше интересовался жизнью империи, особенно, западных провинций, граничивших с Темной страной, то знал бы, как выглядят смертоносные раны, нанесенные оружием князей Азархарта. Даже малой царапины было достаточно, чтобы поражение распространилось по всему телу, словно черный огонь, и захватило и плоть, и дух мага. Наблюдавший за этой тошнотворной картиной Беррок не выдержал, подался вперед, чтобы оттащить принца, но не успел. Алэр пошевелился и слабо простонал: — Больно. Воды! Оживший мертвец, превращенный в слугу темных, не чувствует боли. И первое, что бы он возжаждал — крови. А вторым — пламя магии. Это Беррок точно знал, не раз видел и слышал за годы службы. Потому адъютант, выпустив из ладони стайку едва видимых искр-вестников, снова замер, притворившись ледяным торосом. Искорки скользнули к оставшимся за краем котлована стражам, а уж они знающие маги, побывавшие не в одной передряге, поймут, что от них требуется. Окаменел и младший принц. Рука с поднятым кинжалом задрожала, кинжал выпал и… вонзился прямо в центр пульсирующей раны. Тело императора содрогнулось, выгнулось дугой, исторгнув оружие, и бессильно опало. Кинжал разлетелся в крошево, а третьего у принца не было, оставалась только магия. — Отец! — пробормотал Даэр, вскакивая и пятясь. Его прошиб пот, а мысли скакали бешеной полярной лисицей. |