Книга Любовь и лёд. Книга 2, страница 83 – Ирмата Арьяр

И Яррену опять хоть разорвись, — и уйти нельзя, и бросить друга Рамасху умирать тем более немыслимо! Младший лорд даже застонал от досады, стиснув зубы. А потом вспомнил, что он все-таки наполовину инсей и вообще целый гений, а значит, для него нет ничего невозможного…

И следующая реплика второго наследника только подхлестнула его изощренный ум:

— Я обвиняю императора в казни без суда и следствия моего брата Даэра. В убийстве, если кто не понял! — принц Ниэнир вперил грозный взгляд в практически бездыханное тело Алэра и растерянно моргнул. — А что с отцом?

“Как интересно! — восхитился Яррен открывающимися перспективами. — Ирдан, ты слышал? Теперь-то мы вытащим Виолетту. Не может же дочь Роберта выйти за сыноубийцу! Если, конечно, Алэр вообще выкарабкается. Мы попробуем его придержать в этом замечательном состоянии. Ирдан, я иду к Рамасхе, а ты что хочешь делай, но найди нашу камер-фрейлину прежде, чем ее найдут ласхи. Чую я, без нее тут не обошлось. Откуда у принцессы шаунский амулет? Это же им она шарахнула по морде ящера, который оказался нашим очень подозрительным женихом! Ирдан?”

Дух почему-то молчал. И горец, воспользовавшись, что в императорской опочивальне после слов Ниэнира поднялся невообразимый гвалт, в том числе магический, в виде зримой речи, начал свою собственную виртуозную волшбу.

Ему и раньше приходилось расслаивать сознание, как потоки воды, но еще никогда еще он не делал это, будучи полностью погруженным в магическое состояние риэна, идущего тропой духов. Видел бы его учитель Рагар — прибил бы на всякий случай.

Яррен, по сути, взошел на следующую ступень пути вэйриэна — отправился телом к принцу Игиниру, а духом, частично, конечно, остался наблюдать за событиями в спальне Алэра. По сути, он размазал свое сознание по всей тропе духов, размотал, как нитку, создав для него зацепку в кувшине с теплой водой, которой целители поливали каменное тело императора, чтобы не пересохло в сухом морозном воздухе и не растрескалось, а покрылось тонкой защитной корочкой льда. Он сумел воспользоваться силой зеленого пламени, находясь внутри белого, просто вычленил из него свой инсейский дар.

Следующей задачей было применить целительскую силу к тому, что осталось от разбитого ударом тьмы Игинира, и при этом не выпустить из внимания кувшин на столике рядом с ложем Алэра.

Яррен сошел с тропы, сначала убедившись, что стража не заметит, откуда он вынырнул. А то еще переполошат весь дворец.

— Я белый целитель, — веско сказал он двум стражникам, стоявшим по обе стороны закрытой двери в покои Рамасхи.

— Его высочество не нуждается в белом целителе, он ласх, и ему нужна целительная сила синего пламени, — раздалось со спины. Оглянувшись, Яррен увидел тех же лекарей, которые недавно покинули Алэра. Позади них гасли вихри снежных порталов. Это он их удачно опередил.

— Не буду спорить с достопочтимыми, — поклонился горец. — Но скажите, какого цвета снег? Какого цвета лед? Какого цвета холод?

— У холода нет цвета, — императорский лекарь был явно сбит с толку. — Не задерживайте нас, юноша, там умирает наш принц.

— Я лишь хочу напомнить, что белая магия универсальна. И что в Белых горах, тысячи лет воюющих с Темной страной, знают, как лечить последствия темного удара.

— Мы пятьсот лет сопротивляемся тьме, опустившейся на наши снега. Не белым магам учить нас, как исцелять пострадавших от исчадий Азархарта. Но вы ошибаетесь, младший лорд. Принц Игинир пострадал не от темной магии. Вам всем показалось.