Книга Встреча со Зверем. Том 1, страница 70 – Зена Тирс

Отец Сетт знал Циндера ещё совсем юным кзоргом, когда тот только учился нести щит и копьё. Свои ожоги и навсегда оставшийся с ним запах горелой плоти Циндер получил во время давней войны с северянами. Тогда молодой ван Ингвар во главе рисского войска сумел отбросить набульское воинство от границ своих земель и подступил к стенам Харон-Сидиса.

После долгой осады Ингвар ворвался в истощённую голодом кзоргскую крепость. Харон-Сидис объяло пламя пожара. Циндер, отбивавший от врагов южный бастион, заживо горел в огне. Кзорги понесли тогда большие потери, но сражались отчаянно и сумели отбить рисскую атаку. Много дней крепость переходила из рук в руки. Но вскоре ван Ингвар и царь Годард заключили мир. Рисский вождь вернулся на север с большим откупом и новоприобретённой женой.

Циндер выжил наперекор страшным ранам, ведомый лишь одним стремлением — возродить орден кзоргов, чтобы отомстить риссам. Очень скоро он сделался гегемоном Харон-Сидиса и правой рукой царя. Он вёл войны и никогда не знал пощады.

— Владыка, — почтительно склонил голову отец Сетт.

Циндер сделал короткий жест рукой, прервав излишнюю церемонность старого хранителя. Гегемон светился триумфом. Он громко прошагал на середину зала, словно могучий лев, потрясающий гривой. Ему было чем гордиться — он покорил Нордхейм.

— Великая победа! — поднял глаза на гегемона отец Сетт.

Циндер выдохнул. Устало и недовольно. Старый хранитель не удивился. Даже среди самых грандиозных и разгромных побед гегемон находил ошибки в действиях своих воинов и после проводил с ними долгий поучительный разбор. Циндер никогда не радовался в полную силу военным достижениям. Отец Сетт догадывался, почему. Причиной была обычная человеческая тоска. Кзорги были лишены всего человеческого, прежде всего, свободы, семьи и любви — всего того, за что люди сражались и молились Великой Матери. И если Причастие совершало целительное действие над разумом кзоргов, отнимая память о страхе, пролитой крови и зверствах, то гегемона не лишали воспоминаний, потому что он должен был вести армию, опираясь на свои знания и опыт.

Циндер вполне принимал свою долю. Упиваясь войной, он делал то, для чего был создан. Наслаждался своим величием и страхом, который вселял не только во врагов, но и в собственных воинов. Даже цари боялись его. Ведь именно набульские цари, создавая великую армию кзоргов, опасались военного переворота и обезопасили себя, сделав своих самых могучих воинов зависимыми от Причастия.

— Доложи, как тут у тебя? — произнёс Циндер.

Его взгляд без интереса скользнул по столам и приборам. А потом гегемон увидел Рейвана, лежавшего под окровавленным покрывалом в тёмном углу зала. К нему тянулась трубка из кожаного мешка, а сам кзорг был бледен и истощён.

Победно горевший взгляд Циндера поблёк, когда он увидел своего лучшего воина немощным.

— Прибыл Зверь, — проскрипел отец Сетт.

Циндер безрадостно приблизился к постели кзорга.

— Он убил Дэрона, — воодушевлённо сказал старый хранитель, желая получить некоторую часть причитавшихся Рейвану почестей.

Отец Сетт протянул свёрток с кожей галинорца. Гегемон с яростью смял кусок плоти. Давняя цель была достигнута, но потеря Рейвана была для Циндера неравной платой за наказание любовника Маррей. Царь Вигг знал, что только рисс может отыскать беглеца в землях северян, и Циндер скрепя сердце отправил Рейвана. Это была для того слишком простая задача — и в то же время несоразмерно опасная.