Книга Развод с драконом, или Гиблое поместье попаданки, страница 141 – Зена Тирс

— Я не могу… — ответила я, сглотнув ком в горле. — Я не могу так просто. Я не простила…

— Я понимаю, — произнёс Рейгарда, стиснув желваки. — И не прошу меня простить.

Он не глядел на меня — просто пожирал, плавил золотым взглядом. Зверь на меня глядел — и мурашки, как оголтелые, бежали по коже.

Нахал! Не просит его простить! А жаль! Вот сейчас как раз то самое время, чтобы попросить, встать на колени — может, простила бы! Кто знает?!

— Я не уйду, ласточка, — произнёс он.

— Почему “ласточка”? Я что тебе, птичка какая-то?! — эмоционально воскликнула я.

Бесит!

Рейгард в один миг преодолел шаг, разделявший нас. Мы оказались плотно прижатыми друг к другу вместе с нашими детьми.

— Вот, — прошептал он жарко. — Вот это всё — жизнь моя теперь, — указал он взглядом на меня и детей. — И ты вдохнула её в меня в тот день, когда появилась в этом мире. Ласточка. Моя. Истинная. Ты сама это знаешь.

Рейгард вобрал воздух и медленно выдохнул.

— Теперь я чувствую тебя всю, до мозга костей, дорогая моя Анечка. Я не причиню тебе боли больше никогда — я клянусь. Всё будет, как ты хочешь. Но я не уйду. Прими это.

Детки активнее завозились.

— Корми, — произнёс он.

Глаза — бездонные бездны.

И я кивнула:

— Хорошо.

Я взялась за застёжку платья и, сев на постель, обнажила грудь. Нарочито плавно и красиво — пусть смотрит, раз хотел. Пу-у-усть видит!

И я услышала, как он сглотнул. Ну-ну!

Чудовище.

Я устроила на ручках обоих малышей, и они активно начали чмокать.

А монстр сидел напротив в кресле и смотрел. Смотрел! И балдел — я чувствовала. Сходил с ума от меня и детей. Хотел меня до звенящего напряжения в воздухе. Но прикоснуться не смел — я знала, что он не тронет меня. И не потому что у меня на руках дети — нет. Он не тронет меня, пока я не разрешу. Не растаяю.

Но я крепкая, и таять не собиралась. Всё непросто, Рейгард, очень не просто, несмотря на парность и притяжение. Жизнь куда сложнее.

Прошёл месяц с гибели Вариха. И весь этот месяц мы жили в аббатстве, где дети каждый день находились под присмотром целительницы — леди Валенсии и любимой бабушки — матери Кенделен.

Райнхард и Геральд заметно подросли, потяжелели, и уже было не так страшно брать их на ручки, как в начале, — крупные хорошенькие малыши. Так и хотелось их бесконечно тискать. А как они улыбались! Материнское сердце разрывалось на части. Я млела и целовала их ладошки и пяточки, умирая от восторга.

Вот и сейчас подхватила малышей и прижимала к себе сразу обоих, ласково воркуя:

— Вы мои сладенькие мальчики. Мои сыночки. Боже мой, как же я счастлива.

Раздался шорох у двери.

Я знала, кто это пришёл. Только он один приходил без стука — чудовище моё.

Рейгард тихо вошёл в комнату и застыл, любуясь на меня с детьми на руках. И я тоже застыла, увидев его. Сердце замерло в груди. Мужчина, который снился мне ночами, чьё имя горело на губах… Каждый раз, видя его, я вздрагивала от неудержимой радости. Внутри взрывались волнительные фейерверки. Его небрежно лежащие на плечах волосы с отметинами седины — я хотела гладить их и прижиматься лицом. Плечи его широкие и мощные — так и хотелось положить на них ладони и ощутить силу и тепло. Сурово сомкнутые губы… ох, что мне хотелось с ними делать, я боялась признаться даже сама себе.

Но между нами всё ещё стояла невидимая стена. Холодная и достаточно толстая.