Книга Ленивый сын, страница 66 – Ив Лангле

— Ты уверен, что хочешь это сделать? Как только заклинания разрушаться, их уже нельзя будет вернуть.

— Уверен на все сто. — Несмотря на раздражение от их обращения, он не мог сдержать жгучего любопытства узнать, что с ним сделали. Если он скрыт заклинаниями, пусть те расплавятся или растворятся.

Жидкость, ни горячая, ни холодная, потекла по ладони, проливаясь каплями на пол, по которому Крис постукивал ногой. Он ничего не почувствовал. Судя по жадному интересу в каждом направленном на него взгляде, он не превратился в кого-то другого.

Посмотрев в большое зеркало на стене, Крис не увидел ни рогов, торчащих изо лба, ни хвоста из задницы. Пальцы ног всё ещё шевелились в кроссовках. Никаких копыт.

Он выхватил флакон из рук Марии и, прежде чем успел подумать дважды, влил жидкость себе в рот. Прополоскал горло, а затем, поскольку не возникло рвотного позыва — что бывало нечасто, учитывая атмосферу, в которой Крис рос — он проглотил её. Затем подождал немного. Боли не было, как и спазмов и дыма от кожи.

А вот сарказм никуда не делся.

— Так, ребята, вы же эксперты в магии. Что во мне изменилось? Заклинания стёрлись?

Распутин потянулся к нему и снова отдёрнул руку, прежде чем прикоснуться.

— Слои чар не тронуты.

На идеальном лбу Марии пролегла морщинка.

— Вообще никаких изменений.

— И что это значит? — спросил он, и сам же и ответил: — Ах, это значит, что я — грёбаный Антихрист, как и говорил всё это время. И теперь, если мы закончили, я бы хотел поговорить с Изобель наедине. — Когда никто не пошевелился, он крикнул: — Сейчас.

Эва оттолкнулась от стены и притворилась, что у неё есть выбор.

— Мне стало скучно, я ухожу.

Что касается Марии, она выхватила у него пустой флакон.

— Нужно его убрать. — И тоже ушла.

Старший Распутин пристально смотрел на Криса, в то время как Изобель вообще ничего не делала.

— Нам нужно поговорить, — сказал Крис.

— Мне больше нечего сказать. Я не могу быть с тобой.

На языке вертелся вопрос «почему», но Крис его не задал. Вместо этого, издал звук отвращения. Отвращение к себе, а не к ней.

Крис гонялся за девушкой, которая явно не была в нём заинтересована. Сражался против семьи, которая лишь унизила его.

«Я здесь никому не нужен».

Так почему же он продолжал пытаться? Мужчина не должен просить. Особенно Крис.

— Знаешь что? С меня хватит. — Он развернулся. — Забудь, что ты встретила меня. Я уж тебя точно забуду. — Даже для него ложь была осязаема. — Счастливой, нахрен, жизни.

Пока он не стал величайшим. Тогда-то Крис заставит их плясать на раскалённых углях, за то, как они с ним обращались.

Особенно Изобель. Он не мог поверить, что она не побежала за ним.

Поэтому не испытывал угрызений совести за то, что угнал её машину, припаркованную у входа. Она это заслужила, учитывая, что оставила ключи в замке зажигания.

«Эй, пап, если ты смотришь, я угнал машину».

Ответа не последовало. Какой сюрприз.

— В этом мальчике есть что-то странное, — размышлял вслух Распутин.

— Теперь ты ему веришь? — спросила Изобель, которая, не могла не смотреть на дверь, борясь с желанием побежать за Крисом. Чтобы извиниться…

Извиниться за что? За семью?

Они никогда не изменятся.

За её отказ?

Сейчас он не понимает, но она оказала ему услугу. Даже будь Крис сыном Люцифера, они никогда не смогут быть вместе. У дедушки планы на своих внучек. Флирт, хотя и приятный в краткосрочной перспективе, будет иметь долгосрочные последствия.