Книга Демоница и ее Шотландец, страница 20 – Ив Лангле

— Я не совершил ошибок. Меня опозорили.

— И?

— И это несправедливо.

Его нижняя губы не была оттопырена, но и так ясно, что он дуется.

— Обиженка. Я была королевой, пока меня тоже не опозорили. Разве я в депрессии? Черт, нет. Я вспылила, уничтожила несколько вещей и продолжила жить.

По большей части. Она не заводила серьезных отношений со времен той неудачи. Но, по крайней мере, Аэлла не сдалась, в отличие от вампира Шотландца.

— Я пытался убить тех, кто меня опозорил. Не помогло.

— Что с тобой случилось?

— Я продал душу дьяволу, чтобы стать самым великим гольфистом.

— Но ты не играешь в гольф.

— Потому что я выиграл игру, сделал дар, который должен был гарантировать мне безоблачное будущее, а вместо этого разрушил.

— И?

— Что значит и? Ты меня слышала? Гольф сломал мне жизнь. Из-за него я убил сотни.

Она издала тихий свист.

— Мило. Жаль, что я не могла сделать то же самое.

— Почему?

— Меня подставили боги. Греческие. Они абсолютно бессмертны.

— Ты разозлила каких-то греческих богов? Как?

— Не хочу это обсуждать. В отличие от некоторых здесь людей, я не живу прошлым.

— Я не живу прошлым.

— Тогда оторви свою толстую, ленивую задницу и иди со мной.

— Но я не хочу.

Весело, он сказал это уже без прежнего задора. Вообще, у нее появилось странное чувство, что Шотландец хотел выйти из своей печальной рутины, но не знал как. Аэлла решила протянуть ему руку помощи.

Он отказался, вскочил на ноги и встряхнулся, разбрызгивая капли.

— Не мог бы ты прекратить? Ты хуже мокрой собаки.

— Ты сама сказала, что мне нужно принять ванную.

— Тебе. Я же была идеально чистой и сухой.

— В следующий раз, принося мыло, ты, возможно, не забудешь полотенце.

Потянув за мокрую ткань, облепившую ее изгибы, она заметила, как его взгляд остановился на выпирающих сквозь тогу напряженных сосках.

— У тебя есть какие-нибудь полотенца в твоей лачуге?

— Да, как и теплый огонь.

Хорошо, потому что здесь на подступах к Аду, воздух был заметно прохладней, и вездесущей золы, падающей с неба, почти не было. Тепло пекла, которое сохранило яму от промерзания, едва достигало этого отдаленного края, и Аэлла поежилась.

Шотландец показывал путь, идя по едва заметной дорожке вверх по склону горы, которая имела наклон слева направо и требовала уверенных шагов, иначе неверный шаг станет залогом опрометчивого падения.

Удивляясь, что он покорно смирился с ее поведением и обществом, она не могла не задать вопрос.

— Так, ты передумал? Готов идти со мной добровольно?

— Я не хочу играть в гольф. Но… — Шотландец повернулся, чтобы бросить взгляд через плечо, — я пойду с тобой, чтобы увидеть Люцифера и сказать это ему лично.

— Зачем?

— Потому что ты не должна испытывать на себе его гнев за мой отказ.

Она фыркнула.

— Люцифер не накажет меня, если ты скажешь, нет. И я спрашивал не про это? Почему ты не играешь в гольф?

— У меня есть причины.

— Боишься, что потерял сноровку?

— Моя сноровка никуда не делать, девочка. Я могу заверить тебя в этом. Или лучше, показать.

От его озорной улыбки она споткнулась и чуть не протестировала свою способность летать, если бы Шотландец резко не остановился и не удержал ее.

— Если ты так уверен, то почему бы не дать моему Повелителю желаемое?

— Во-первых, нет никого, кто мог бы превратить дьявола в хотя бы наполовину достойного игрока в гольф. Ты видела, как играет ублюдок?