Книга Демоница и ее Шотландец, страница 19 – Ив Лангле

Ниалла нельзя описать как по-настоящему красивого мужчину. Его черты были слишком грубыми и квадратными для этого. Слишком большой нос. Слишком толстые брови, слишком рыжие волосы, а кожа покрыта веснушками. Но его лицо излучало силу.

Лицо воина. Вонь исчезла, его рубашка слетела при драке, а плед разорвался, и она четко смогла рассмотреть его комплекцию с мускулатурой, которая напоминала фигуру гладиаторов из фантазий ее юности.

Хотя стала очевидна одна большая разница, и слово «большая» ключевое. Оседлав его талию, Аэлла не могла не заметить пульсирующий член, упирающийся ей в задницу в настоящее время.

— Вижу, чистое тело не подразумевает чистые мысли.

Она приподняла бровь, глядя на него.

Открыв глаза, Ниалл сфокусировал на ней свою ярко-голубую радужку, когда изогнул губы в медленной чувствительной улыбке, из-за чего ее тело охватила дрожь, которая не затихала, особенно, когда Аэлла увидела кончики его клыков.

— Девочка, если ты не слезешь с меня, все очищающие процедуры станут бесполезны, потому что я восприму это как приглашение, чтобы погрузить в тебя свой член и попотеть.

Она наморщила нос.

— Тебе следует поработать над заигрыванием. Я понимаю, что ты старый и все такое, но такие высказывания канули в Лету с динозаврами.

— А так я старый для тебя? — Он обхватил ее бедра и сцепил руки под задницей, от чего приятная дрожь переросла в жидкое тепло, от которого ее лоно увлажнилось.

От шока она едва не перерезала ему горло. Аэлле не нравилось, когда ее тело неожиданно реагировало. И чувство желания к Шотландцу не было в списке одобренных физических действий. Опять же, теперь, когда он чистый, виден его потенциал. «Фу. Что со мной не так? Я не трахаюсь со своими целями».

— У тебя эрекция. Большое дело. У кого угодно с доступом к Виагре может быть то же самое в наши дни.

— У тебя есть ответ на все.

— Конечно.

— Тогда ответь мне вот на что? Если ты настолько не впечатлена, почему мой живот влажный?

— Мне нужно пописать.

Прикусив язык от выражения на его лице, Аэлла приподнялась с тела Ниалла, давая ему увидеть, что она ничего не надела под тогу.

Пока он наблюдал, в его глазах тлел огонь. К его чести… и ее разочарованию… он не попытался прикоснуться. Возможно, это даже хорошо. Аэлла отрезала руку последнему идиоту, который решился на такое без разрешения.

Когда он не поднялся с песка, она спросила:

— Ты все?

— Хотелось бы.

— Со мной, идиот.

— Разве я уже не сказал, что хотелось бы?

Топнув ногой, она взглянула на него.

— Ты прекратишь во всех моих словах искать сексуальный подтекст?

— Нет. Это самое забавное, что со мной приключалось за последнее время.

— Ну, я рада, что один из нас наслаждается собой.

— Успокойся, девочка. Мы живем лишь раз.

— Сказал пьяница, которого я нашла валяющегося в баре в самой позорной части Ада.

— У меня на то свои причины.

— И сколько они у тебя?

Он нахмурился.

— Не твое дело.

— Я обидела тебя? Отлично.

— Что может быть отличного в высмеивании моих страданий?

— Терпеть не могу унылых идиотов.

— Я не унылый.

— Тогда как называется то, чем ты занимаешься?

— Напиваться.

— На протяжении скольких веков?

— Почему тебя это волнует?

— Не волнует. Просто терпеть не могу людей, которые испоганили свою земную жизнь и, оказавшись в Аду, обвиняют всех, но не себя, за совершенные ошибки.