Книга Лев и Сокол, страница 18 – Ив Лангле

Мозговой штурм перед белой доской, уже исписанной идеями, не дал ему никаких новых идей. Я не знаю, что делать. Подавленный, Нолан ссутулился на своем кожаном сиденье.

Что ему было нужно, чтобы поднять себе настроение и заставить свой творческий ум работать, так это съесть что-нибудь редкое, кровавое и сочное. Его желудок заурчал в знак согласия. Последний осмотр пациента, кое-какие инструкции ночному персоналу и зонтик в руке, чтобы легкий туман снаружи не превратил его высушенную феном гриву в беспорядок — и Нолан отправился пешком в ближайший ресторан.

Мотоцикл, который он заметил на камерах наблюдения и который, как он предполагал, принадлежал Клариссе, больше не был припаркован на его месте. Нолан спросил себя, не обнаружила ли она что-нибудь во время своих бесед. Сможет ли она найти пациентов и предотвратить новые человеческие жертвы? Повлияют ли ее навыки на охоту?

В такие моменты он спрашивал себя, чем жизнь агента отличается от жизни врача. Конечно, у обоих были свои поводы волнения, но пока врача держали взаперти в одном месте, чтобы он мог разгадывать медицинские тайны, другая, агентская служба означала выход на улицу и приключения. Он не мог не вспомнить, как было весело, когда он отправился с Мейсоном выслеживать Виктора и Рене. Конечно, он пошел в качестве врача, но он помнил и волнение от охоты — да, от настоящей охоты! Он вышел за пределы своего мирка. Как ни странно, Нолан был бы не прочь снова отправиться на подобную экскурсию.

Как будто Объединение могло бы использовать его не только как врача.

Как будто его мать позволила бы ему.

Как будто он стал бы ее слушать.

Может быть, ему следует спросить Хлою, не хочет ли какая-нибудь из поисковых команд взять его с собой? Несмотря на отсутствие полевой подготовки, у него был отличный нюх. И, учитывая то, с чем они столкнулись, его медицинский опыт, не говоря уже о гигантской кошачьей стороне, могли бы пригодиться. Есть над чем поразмыслить. После того, как он поест, конечно.

Едва поджаренный портерхаус (прим. — вид стейка) весом тридцать две унции, поданный с двумя печеными картофелинами, салатом, завернутыми в бекон гребешками, жареными грибами с чесноком и выдержанным красным вином, немного поднял настроение. Тирамису, пушистое сладкое совершенство, вызвало улыбку на губах. Оставив солидные чаевые, Нолан вернулся на конспиративную квартиру, чтобы забрать свою машину, и именно тогда у него начал чесаться затылок.

Либо кто-то следил за ним, либо он снова подхватил блох. Учитывая, что он только что причесал свою гриву и постоянно проверял волосы, последнее казалось маловероятным.

Замедлив шаг, Нолан повернулся на полпути, будто хотел заглянуть в витрину магазина. На самом деле он бросил взгляд назад. Однако слишком много людей толпилось на этом участке тротуара, изобилующем модными бутиками и кафе. Вероятно, снова просто кучка пьяных секретарш, которые следуют за ним на расстоянии, хихикая.

Это случалось чаще, чем он хотел признать.

Поправив свой и без того безупречный галстук, Нолан снова двинулся вперед, прогуливаясь так, как будто ему было наплевать на все на свете, весело насвистывая, улыбаясь дамам и приподнимая воображаемую шляпу. Когда движение стало менее оживленным, а здания превратились из деловых в жилые, он без предупреждения метнулся в затененное пространство между двумя зданиями и прижался к стене.