Книга Хозяйка разорившейся усадьбы, страница 4 – Анита Жарова, Тася Блум

Вернувшись в дом дяди, я принесла кухарке говяжью вырезку. Пришлось выслушать парочку возмущений по поводу того, что меня слишком долго не было. Проглотив обидные слова, по требованию экономки я понесла дядюшке утренний чай. По утрам он обычно сидел в своем кабинете.

Подойдя к высокой двери инстинктивно прислушалась и нечаянно услышала разговор дяди с Форестером. Дверь была слегка приоткрыта, и я с любопытством заглянула в узкую щель.

— Аннабель пора выдать замуж, — читая утреннюю почту, заявил дядюшка.

Форестер сидел в кресле напротив него и положив ногу на ногу, с усмешкой ответил, что это уже давно нужно сделать.

— Девица слишком своенравна, — недовольно поджал он губы. — Ей нужно подыскать подходящего жениха.

— У тебя есть кто-то на примете? — не отрывая глаз от газеты спросил старший Хакли.

— Хм, — нахмурил брови Форестер и стал перебирать в уме подходящие кандидатуры.

Я застыла с железным подносом в руках, понимая, что именно в этот момент решается моя дальнейшая судьба.

— Есть один кандидат, — улыбнулся Форестер. — барон Фридрих Хафен славится своей жесткой рукой и крутым нравом. Он мог бы хорошо воспитать Анабель и сделать из нее покладистую жену.

— Не слишком ли он стар? — нахмурил брови дядюшка.

— Всего пятьдесят, он еще достаточно крепок, — с ехидной ухмылкой ответил Форестер и приторно рассмеялся. Этот смех эхом разнесся по кабинету, затопив мое сердце праведным гневом. Невольно вздрогнула и чашка с чаем стоявшая на блюдце противным образом звякнула. Больше скрывать свое присутствие я не могла.

— Можно войти? — скрипнув зубами от злости поспешно постучала в дверь, надеясь, что дядюшка не заподозрит меня в том, что я подслушивала их разговор.

— Входи дитя мое! — надменно произнес опекун.

Пряча за маской безразличия свои истинные эмоции, я осторожно внесла поднос в кабинет. Старалась не смотреть на кузена, чтобы не выдать свои истинные чувства. Я знала, что он подлец. Но не думала, что до такой степени. Предложить отцу выдать меня замуж за противного старика. Это было слишком даже для него.

Ставлю на стол чашку с чаем и вижу, как Форестер плотоядно оглядывает мою хрупкую фигуру.

— Хорошо, что именно ты принесла утренний чай, — заявляет дядюшка, искоса поглядывая на сына. Делая полный глоток недовольно морщится. Чай, пока я подслушивала их разговор уже успел остыть. Дядюшка отставляет чашку в сторону и смотрит мне прямо в глаза. — Вызови модистку. В конце недели Бергеры пригласили нашу семью на бал. Настало время представить тебя местному обществу.

Медленно киваю, а сама думаю, что же задумал дядя. В его добрые намерения я не верила. Для меня это могло значить лишь одно. Он решил сбыть меня с рук. Будет ли на балу пресловутый Фридрих Хафен я не знала, но очень надеялась, что нет.

Модистка пришла с парой помощниц на следующий день. Сделала замеры и удалилась. Еще через пару дней мне принесли на примерку почти готовой платье. Оно совершенно не подходило по цвету, да и фасон был совсем неудачным. Наверняка это Форестер постарался. Специально решил мне насолить, чтобы никто кроме противного старика меня в жены не взял. Стиснув зубы от злости, я растерянно смотрю на свое отражение в зеркале. Мои светлые волосы кажутся блеклыми и безжизненными. В этом платье бледно-зеленого цвета я словно тень самой себя. Но делать нечего. Другого платья у меня нет.