Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
А дальше, за задней разорванной стенкой палатки возятся, верещат, спешат насытиться ещё живым телом того, кто там лежит. Лисбет! Вцепившись в лацканы белого халатика и потянув безвольно мотнувшее руками тело целителя на себя, я завыл. Завыл в невыразимой тоске. Почему! Почему так! Почему именно так?! За что мне всё это?! Вой перешёл в рычание, сорвавшее горло. Оскалившись так, что уши стянуло к затылку, я сипел и, прижав Лисбета к груди и не обращая внимания на кровь, стекавшую по кожаному жилету, я судорожно гладил по волосам тёплое, пока ещё тёплое, тело. Такое любимое. А ведь я любил его — ожгла мысль. Никого здесь не любил кроме него. В глазах полыхнуло жёлтым, зубы заскрипели, растирая друг о друга эмаль. Грудь раздалась шире, разрывая и рубашку и серую, ещё из замка, куртку охотничьего костюма. С треском полопались швы на кожаном жилете, лопнула промежность штанов. За стенкой засуетились, судорожнее начали вгрызаться в тело лежащего там человека и до меня донёсся мучительный стон. Кто там? Осторожно положив тело маленького целителя на залитый кровью пол, я встал и, легко шагнув к разорванной стене палатки, выглянул. Руди! Облепленный розовыми летающим червями альфа лежал на спине. Располосованный белый халат, пропитанный кровью, едва вздымался в такт дыханию на груди. Розовый червь, подняв на меня безглазую круглую пасть, обрамлённую чёрными блестящими зубами, противно заверещал и впился в левую уже изъеденную им щёку, вгрызаясь глубже, прямо в рот. Ещё несколько таких же червей, подозрительно оглядываясь на меня, рвали мясо из обрубка левой руки. Кровь медленно растекалась, а черви, как воробьи, подрагивая перепончатыми крыльями от вожделения, купались в ней, расплёскивая тяжёлые капли в сторòны. Пошли вон! Обернувшись за палкой, я подхватил её с пола и, взмахнув, сбил червя жравшего лицо. Пировавшие у руки зашипели, неуклюже поползли в разные сторòны. А я, больше не обращая на них внимания, склонился над Руди. Вставай! Вставай давай! — я потряс его за лацканы. Руди застонал, не открывая глаз. Давай! Ты жить должен! За всех. За Лисбета, за Лизелота, за Оттолайна, за других солдат и целителей. Ты единственный альфа-целитель, больше таких не будет. Вставай! Красные глаза альфы открылись. Длинные ресницы — впору омеге какому-нибудь, дрогнули приподнимаясь. Давай, хороший мой, давай, оживай. Там тебя Гризелд ждёт, а ты тут валяешься! — Руди, не смей подыхать! — рявкнул я, тормоша альфу, — Слышишь, не смей! Иначе я тебя выволоку из Силы и отмудохаю! Веришь? — О-оме… — едва шевельнулись его губы, — рука… больно… — Ты — целитель. Обезболивайся! — Спина… Ног не чувствую… — Выживешь! И руку отрастишь. Погоди. Сейчас я. А то кровью истечёшь. Шарик пирокинеза замерцал у культи, прижигая рану, завоняло горелой плотью, Руди закусил губу, закашлялся кровью — она натекала в рот из разорванной щеки. Второй шарик зашипел в прогрызенной червями ране на лице. Тело альфы вздрогнуло. — Руди! Блядь такая! Смотри мне, не сдохни! — опять я его тряхнул. Пусть и спина сломана — не страшно. Это на земле при переломах позвоночника иммобилизация показана, а здесь это не болезнь. На раз-два на ноги поднимут. — Слушай меня! — я нагнулся к самому лицу альфы, — сейчас я тебя к себе на корабль отправлю. Чтобы там лечился! Понял! Нечего умирающего лебедя изображать. Приду — проверю! Если не справишься до моего прихода… |