Книга Там, где нас нет, страница 212 – Альвин Де Лорени

— Это не здесь! Не здесь! Кабак был… на дороге… Оппо там хозяином… сожгли его… кабак, то есть… И Оппо сгорел… голову ему пробили… Гады какие-то… А детьми занимался… дрессировал… Герхард Одноглазый… Герхард Затейник — он любит… когда его так называют… Он к вечеру придти должен… есть тут у меня для него трое… он их дрессирует… Продадим скоро… Деньги хорошие дают… Зима сейчас… несезон… А мне иди надо… Пойду я, можно, а?.. На обед я пришёл… Покушать… Хватятся меня… А вы денежки возьмите… Все возьмите… мне не надо сейчас… А я пойду…, - скулил он, жёлтый свет полыхнул в промежности Орсельна, зажурчало и запахло.

Брезгливо отстранившись от обоссавшегося Орсельна, я пережал ему мышцы ног и, взмахнув мечом отсёк их по самую промежность. Завоняло горелой плотью, жжёной тканью штанов и перегретой мочой, а Орсельн нелепо взмахнув руками, шлепнулся на пол и оглушительно завизжал, срывая горло.

Морщась от крика альфы, я пирокинезом прижёг ему культи ног и, внедрившись в его мозг, отключил ему болевые центры. Орсельн, покрытый дурной испариной, судорожно шаря руками по полу, часто дышал, хватая воздух открытым ртом. Из его отсечённых ног, валявшихся рядом с телом, на полированный деревянный пол прихожей натекала кровь, а энергия медленно рассеивалась постепенно истаивая, по мере того, как ткани ног отмирали.

Эми, отпихнутый мной, привалившись к стене спиной, раскинув ноги, сидел на полу и широко раскрытыми глазами смотрел на происходящее.

Я присел к Орсельну и спокойно сказал ему, поглаживая его щёку:

— Не переживай, они тебе больше не понадобятся.

Орсельн трясся глядя на меня, всё его тело было наполнено жёлтым светом.

— Герхард Затейник. Живёт. Где? — спросил я его медленно проговаривая слова.

— Не знаю-не знаю! Он не говорит никому. Он придёт, он придёт сюда, подождите. Скоро, — зачастил Орсельн.

Я встал и прошёлся по комнате. Дошёл до Эми. Постоял над ним. Помолчал. Наклонился:

— Вставай. Покажешь, где деньги лежат.

Орсельн завозился, шевельнул рукой. Я дёрнулся вправо. Стрела из маленького арбалета пробила полу моего плаща и воткнулась в грудь Эми. Омега дёрнулся и заскрёб руками по полу. Я резко развернулся. Орсельн продолжал шарить руками по полу, очевидно в поисках ещё одной стрелы для арбалета. В два шага подлетев к нему, я взмахнул зажжённым мечом и под заполошный крик альфы его руки отделились от тела. Опять завоняло горелой плотью — пирокинез прижёг культи и Орсельн забился, колотя затылком по полу и размазывая натёкшую из конечностей кровь. Болевые центры рук были отключены и Орсельн глубоко дышал, тоненько подвывая от бессилия и злобы.

Я вернулся к ещё живому Эми и присел перед ним. Омега едва дышал, опустив голову на грудь. Шевельнул головой, с трудом приподняв её:

— Спа… спасибо ему надо… сказать, — едва прошептал он, — лучше сдохнуть… чем… такая жизнь… Оме…, вы ведь тот оме… у Оппо ночевали… пять дней… назад, — грудь омеги едва вздымалась, кровь клокотала в горле, — оме, это я… Оппо… прикончил… Как животное… у него жил… Герхард… убейте… его, оме. Если сможете… Хоть теперь… сдох… ну… чело… век-х-х…, - голова омеги безвольно повисла на грудь. Умер.

Вернувшись к Орсельну схватил его за короткие волосы на голове, подключился к глазам и поволок обрубок по дому, рассматривая обстановку. Здоровенная прихожая, в которой произошло побоище, гостиная, кабинет Орсельна. Кабинет — это интересно.