Книга Там, где нас нет, страница 239 – Альвин Де Лорени

Она выдохнула и воздух из её узких вертикально вытянутых ноздрей обдал моё лицо.

— Эдесс…, - я повращал кистью свободной руки, — она… это…, - язычок наги не переставал щекотать моё ухо, — мы с ней… она в прошлый раз… меня в живот… это… укусила…

Нага отпрянула и пристально посмотрела на меня.

— С-старш-ша-я… Ты с ней? — задала она вопрос.

— Угу…, - закивал я головой.

— О-о-о! — воскликнула нага тонким голоском, — опять… сс-сама-х-х…

Нага запустила пальцы руки в свою стремительно повлажневшую щель, прикрыла глаза и откинулась назад, оставаясь стоять на хвосте.

Мне до жути захотелось потрогать её голову и я, не смея сдерживать себя в этом невинном желании, протянул руку и дотрòнулся до надбровной дуги, покрытой неожиданно мягкими чешуйками.

— С-хх-а? — откликнулась нага, открывая глаза и не вынимая руки из влагалища.

— Можно тебя… потрогать? — спросил я.

Муника подсунулась головой под мою руку и блаженно прикрыла глаза. Чешуйки на голове были мелкими и, водя по ним пальцами, я, видимо, доставлял ей удовольствие. Вдруг она резко приникла к моей груди и обхватила своими ручками за поясницу. Прохладное тело наги немного охладило меня — вот кто оказывается холоднокровный в домене, а вовсе не дракошка.

Она оказалась легка на помине. Кусты, пышно цвётшие одуряюще пахнущими здоровенными бело-розовыми цветами, зашуршали и из них, ломая ветки, выскочила Киндж Лислис. Она что-то жевала, по-видимому, сорванный цветок. Заметив Мунику и меня, она подскочила на месте и, притопывая лапами по каменной дорожке, рванула к нам.

— Фидя! Муня! Няф! — выкрикнула она своим своеобразным ломающимся голоском.

Глаза Муники широко раскрылись, узкий зрачок расширился, затем сузился до нитевидного состояния, она их закатила:

— О, нет-х, — едва слышно прошептала нага.

Она выпустила меня из своих объятий и попыталась скрыться, но драконий вихрь налетел на несчастную Шу» оссе

— Муня! Муня! — дракошка приплясывала около наги и теребила её своими прикольными ручками.

— С-шш-ш-х, — обречённо выдохнула нага.

— Кататься! — требовала дракошка, — Муня, кататься! — верещала Лислис.

Несчастная нага покорно почти полностью легла на площадку, дракошка, восторженно повизгивая, забралась ей на спину, прижалась мордочкой к крупной чешуе и нага, под счастливый вопль Лислис, рванула вперёд, миновала песчаную площадку, на которой меня трахнула Аул Бит и скрылась между деревьев роскошного сада.

Я выдохнул, отлепился от стены и как был, с членом наперевес, начал прокрадываться обратно в коридор — пора возвращаться.

Добравшись до дверного проёма в комнату Эдесс и краем глаза заглянув внутрь, я заметил, что суккуба лежит на диване животом вниз, подложив под голову руки и беззвучно вздрагивает от сдерживаемых рыданий. Хвост безвольно спущен и валяется на полу, а на левой, ближней ко мне половинке её роскошной фиолетово-сиреневой попы, багровеют четыре полосы — следы от когтей Аул Бит.

Едва слышно выдохнув, я остановился, опершись на косяк, и молча смотрел на лежащую Эдесс. Жалко? Жалко. Оставив косяк я пробрался к дивану и присев на корточки (торчащий член упёрся при этом в солнечное сплетение) рядом с головой Эдесс, погладил её по затылку.

— Эдесс…, - прошептал я в сиреневое ушко, дотрагиваясь до него губами.

Суккуба затихла уже давно — ещё когда я шёл от дверей — почувствовала меня.