Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
— Чё? Ты «Молот ведьм» не знаешь? Не может быть? — поражённо воскликнул я. — Зна… знаю, наизусть помню, — выдохнула суккуба, хлюпая носом. Я пересадил плачущую в голос Адалхендис на плечико Эдесс и фейка, привалившись к ней, разрыдалась ещё сильнее. Только и слышалось: — Знаешь как обидно… — А ты… ты… меня-я-я хлыстом… — А мне жалко-о-о… такая книга… — А я как… — А ты… Наревевшись, обе, глубоко вздыхая и размазывая слёзы по мокрым моськам, обнялись. Эдесс осторожно приобняла фейку, а та, приложив свою гладкую головку к ушку суккубы прикрыла глазки и приобняла суккубу растопыренным перепончатым крылышком. Ну, вот и хорошо, вот и ладушки… Пойду-ка я… Глава XLIX Странный человечек качнул головой, бубенчики звякнули и Аццо, сев на кровати, снова вопросил: — Ты кто такой? Разноцветный человечек, будто бы в восторге подпрыгнул в воздух, согнув, при этом ноги в коленях так, что пятки коснулись так понравившейся Аццо попки. Комната за его спиной поплыла, раздвигаясь в сторòны, стены её стремительно почернели, а пол превратился в поле, расчерченное огромными чёрными и белыми квадратами. Аццо настороженно выдохнул и, дотрòнувшись до плеча альфы-любовника начал его будить: — Тилл, вставай, тут… такое… Тот заворочался, со сна томно вопросил, подражая кому-то из омег: — Ах, ну что там, Ацик… — Да вставай ты, — тормошил Аццо. — Из ратуши пришли? Пра-ативные… Я всегда говорил, что такая служба до добра не доведёт. И столоначальник наш, господин Ингебрандус — вот Сила Великая, имечко ему родители даровали — было бы очень хорошо, если бы провалился куда-нибудь поглубже… Человечек прервал излияния Тилла: — Арлекино. Зовут меня так. — Демон что ли? — буркнул Аццо — его раздражал ночной подъём. — Для кого как, братец, для кого как… — пропел Арлекино. — Ой, кто это? — манерно высказался Тилл — от здоровенного альфы под 190 ростом странно было слышать подобную манеру общения. Арлекино выхватил из воздуха белый жезл перевитый алой блестящей ленточкой, на конце жезла была кукольная голова клоуна с толстым крючковатым носом в разноцветном колпаке с красным, синим и жёлтым концами и тоже с бубенчиками. Вокруг шеи был воротничок из треугольных кусочков ткани цветов колпака. Жирно обведённые красным губы головы клоуна на конце жезла раскрылись и с разных сторòн чёрного зала с полом из чёрно-белых квадратов, прозвучало, дразнясь, на разные голоса и перекликаясь эхом: — Ой, кто это? Ой, кто это? Ой, это кто? Кто это, ой? Это кто, ой? Тилл недовольно поджал губы. — А сейчас мы будем играть, — пафосно подбоченившись провозгласил Арлекино. — Я не хочу играть, — всё ещё надувшись, сказал Тилл, — Ночь на дворе. — Кто знает, что там на дворе? А не хочешь играть — не будешь! — сварливо ответил человечек. Он подскочил к альфе, хлопнул его по лбу головой клоуна на жезле, раздался странный хрюкающий звук, сопровождаемый скрежетом, напоминающим смех, бубенчики на ней зазвенели, а Арлекино, вторя бубенчикам засмеялся серебряным смехом. Затем замолчал, его страшная пустая маска чуть склонилась набок, к плечу, разглядывая Тилла. Видимо, придя к какому-то выводу, человечек кивнул сам себе, выпустил из рук повисший в воздухе жезл, хлопнул в ладоши и Тилла поволокло в чёрный пустой зал на одну из белых клеток. — Играть будет он, — багрово-чёрный человечек ткнул пальцем в Аццо, молча наблюдавшем всё происходящее и никак не могущем отделаться от чувства, что ему снится сон, тягостный, нехороший сон. |