Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
Также под руки возвращают обратно в смотровую. Целитель, вымыв руки, сидит за столом и пишет: — Оме, я сейчас расписал вам рекомендуемую диету, а завтра снова прошу ко мне…, - лёгким как музыка, нежным голосом, почти шёпотом проговорил он. Оме Лисбет подошёл ко мне, передавая лист бумаги. Тёплая мягкая ручка оме коснулась меня… Бывают такие люди… редко, но бывают… и… и… Они солнышки… И вот такое чудо попалось мне… Оме Лисбет был порывист, и не знавшему его человеку показалось бы, что он редкостно капризен, но порывистость его проявлялась только тогда, когда ему приходилось сталкиваться или слышать о дурном поступке с кем бы то ни было другим. Но она пропадала как утренний туман в случаях, когда речь шла о нём самом. При первой просьбе о помощи, он был готов броситься, забыв себя, на помощь нуждающемуся (качество, конечно, не слишком полезное для целителя, ибо частенько отключало голову оме Лисбета). Когда он разговаривал о чём бы то ни было, всё его существо, казалось, стремилось вслед за мыслью — выражение лица, слова, движения рук, даже одежда (а оме одевался весьма изысканно) будто бы была готова лететь в ту же сторòну, складывалось впечатление, что оме вот-вот улетит вслед за собственными словами. В нём не было ничего потаённого. Ни перед кем он не боялся показать своих мыслей и не было силы, способной его остановить, когда ему хотелось говорить. Конечно, эти черты характера доставляли некоторые сложности оме в работе, но те, кто его знал, прощали ему многое. Его очаровательная, особенная, присущая только ему одному походка было до того бестрепетно-свободна, что все, невольно любуясь, уступали ему дорогу. Выглядел оме Лисбет лет на двадцать и никто ему не давал его тридцати (целитель же, способный жить до трёхсот лет, что для него за проблема поддерживать свой облик?), немного приподнятый нос, слегка удлинённый рот были по детски нежны. Часто при нём смущался недобрый человек, а записное трепло не мог найти и слова и терялся, а застенчивый, наоборот, мог разговориться с ним (оме был великолепный слушатель, неподдельно интересующийся собеседником), как никогда ни с кем в жизни своей и с первых минут разговора ему казалось, что где-то и когда-то он знал его, уже видел его и что было это когда-то в детстве, в каком-то родном месте, доме ли, весёлым вечером, во время радостной игры толпы детей, и вздохнув, надолго останавливался этот человек, скучая среди взрослых. Родом оме Лисбет был с одного из многочисленных островов союзных Лирнессу, родители его — люди незнатные и братья умерли от какого-то морового поветрия, распространившегося в то время на острове и малолетний омежка остался один. Добрые люди помогли, усыновили, поставили на ноги, но что-то произошло такое с ним, что мог Лисбет чувствовать чужую боль как свою (боль, прежде всего нравственную, что называется, душевную). Люди вокруг неидеальны и тяжело бывало подросшему Лисбету. Повышенная эмпатия к людям стрòнула в нём что-то и один из искусников, проживавших на Фемарне (так назывался остров, на котором жил Лисбет), приметил симпатичного омежку в котором проявила себя Великая Сила. По рекомендации искусника Лисбета направили в схолу Лирнесса (само собой разумеется, на целительский факультет). Обучение на этом факультете было бесплатным — единственном во всей схоле — Супермум консилиум понимал, насколько важны целители и насколько редки омеги, способные там учиться, поэтому дотировал обучение на целительском факультете из собственных средств схолы. |