Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
Дагмар, полосуемый канатом, сначала был возмущён таким к нему отношением Шуонхилда, а потом, когда дело дошло до перевязывания рук, заведённых за спину, попытался безмолвно просить младшего омегу смилостивиться. Но… Шуонхилд же не сам по себе решил так развлечься… Жёсткий линёк оборачивался вокруг плеч, оставляя кровавые ссадины на коже, протягивался в петли, прихотливо выплетая узоры узлов и перетяжек, пережимая синеющую кожу рук. От самых запястий и до плеч руки Дагмара, сведённые за спиной оказались стянуты жёсткой чёрной веревкой. Он сжал пальцы в кулачки, оберегая маникюр и хрустя суставами — больно! Глаза от избытка чувств, боли и дискомфорта стояния на коленях затягивало слезами. Безвольный Шуонхилд, как сомнамбула, ходил перед Дагмаром, наклонялся, касаясь длинными распущенными волосами, о чём-то вздыхал… Тело старшего омеги было вздёрнуто на ноги. И Шуонхилд, медленно двигаясь под пристальным взглядом сидевшего в кресле, продолжил, неторопливо и тщательно, как паук, плести смоляной канат на покорном теле Дагмара. Стянув петлёй тонкую щиколотку левой ноги и перевязав два свободных конца каната на внешней сторòне голени, он обвязал колено и подколенную впадину и, перейдя на бёдра начал оплетать их, закидывая свободные петли между ног и закрепляя их узлами на внешней сторòне бедра, дошёл до промежности. Чуткий нос Дагмара уловил знакомый запах — запах феромонов Шуонхилда. Омега, выплетая узор на теле любовника, возбудился. Щёки его покраснели, шея и грудь тоже покрылись красными пятнами. Соски затвердели. Крохотный член, давно забывший об эрекции, напрячься не смог, но кровью налился, немного увеличился и из-под чуть отступившей крайней плоти, открывшей узкую щель уретры, показалась прозрачная капелька. Сжав зубы от боли и невыносимой ярости, вызванной прилюдным унижением, Дагмар попытался пошевелиться, толкнуть бестолкового, тащащегося от связывания любовника, Шуонхилда, свободной правой ногой, но ничего не вышло. Тело, будто сжатое каменными тисками воли пришельца, не повиновалось. Мало того, попытка дёрнуться, вызвала дополнительный прилив боли стянутой и содранной кожи. И было в этой боли что-то такое… Какая-то сладостная мука… Ошеломлённый новым для себя ощущением, Дагмар снова попытался дёрнуться, шевельнуть плечом… обнажённое, беспомощное в своём бессилии тело, бесстыдно выставленное напоказ таинственному незнакомцу, ответило неожиданно — где-то в голове, родился небольшой импульс, продёрнув морозом кожу между вывороченных внутрь лопаток, промчался к копчику, зацепил повлажневший анус и потянул, заныл в промежности, которую прямо сейчас Шуонхилд, почувствовавший запах Дагмара, опутывал чёрным линьком. Канат, будучи протянутым через пах, оставил свободными и член и ягодицы Дагмара, Шуонхилд, зайдя за спину связанного омеги, выбирая слабину, потянул смоляные пряди на себя, ссадины под ними заныли и волна бешенства, смешанного с возбуждением, захлестнула Дагмара. Шуонхилд, рисуясь перед незнакомцем, кокетливо присел к правой ноге Дагмара и снова начал плести канат, стягивая ногу омеги как колбасу, чёрной смоляной сеткой. Дагмар свирепо вытаращил глаза на темя безвольного омеги, возившегося с непослушным канатом у его бедра. Вот Шуонхилд закончил, разогнулся и Дагмар с ужасом увидел бессмысленный взгляд любовника. |