Книга Там, где нас нет, страница 801 – Альвин Де Лорени

— Машка, прыгай! — донеслось из открытого окна кабинета под которым был наш дворик.

Ночью был сильный дождь — вовремя я этих лицедеев привёл, и сейчас, утром, умытый город, море и растения вокруг нашего дома парили, нагреваясь под пока ещё нежаркими лучами утренней Эллы. Капли росы, обильно выпавшей под утро, а скорее всего, просто капли ночного дождя, переливались на свету всеми цветами радуги, море едва дышало за парапетом набережной, неся городу запахи свежести и йода…

Жизи, отоспавшийся на новом месте без крыс, пытался научить Машку прыгать через прутик, который он держал в руке.

Царственно-важная кошка возлежала на скамье и снисходительно смотрела на омежку, махавшего сухой веточкой перед её мордой.

— Ну, Машенька, прошу, прыгни! — перешёл к мольбам Жизи, только, что не встав перед ней на колени.

Отстань, мелкий — жмурилась кошка. Не хочу! Кончик спокойно лежавшего роскошного хвоста дёрнулся.

— Ох, ну что же с тобой делать? — Жизи сел рядом с кошкой на лавку и продолжил уговоры, — смотри, какая киса красивая, — тонкая ручка прошлась по голове и спине лежащей кошки, — таких кошек больше нигде нету. Вот она какая, самая красивая, самая умная, — продолжал расточать льстивые посулы омежка.

Машка подняла голову, покровительственно посмотрела за Жизи — да, я такая, да — самая красивая, да — самая умная.

— Прыгни, Машенька. Ну? Пожалуйста, — омежка сделал просительную мордочку (очень, кстати, миленькую).

Не хочу! Кошка дёрнула хвостом ещё раз.

— Эй, — я выглянул в окно кабинета.

Двое внизу подняли головы вверх.

— Ой, извините, оме, — Жизи прикрыл рот ладошкой.

— Ма-аш… прыгни, — попросил кошку уже теперь я.

Уши здоровенного зверя завернулись назад, хвост целиком дёрнулся по лавке вправо-влево.

— Ради меня, Машенька, — приложил я руку к голой груди — стоял у окна в одних трусах.

Да ну вас! Машка вздохнула, поднялась со скамьи, Жизи с готовностью подставил прутик, кошка тяжело, лениво перепрыгнула через него и не глядя на приставучих кожаных мешков ушла за угол, в тень.

После завтрака заглянул к актёрам с относительным комфортом переночевавшим в пристрое. А ничего, уютно даже как-то тут стало. Топчаны Жизи и Лотти стояли у одной стены, Улоф и Людвиг расположились у другой.

Улоф поднялся мне навстречу:

— Благодарю вас, ваша светлость, — он приложил руку к груди, — за ночлег, за ужин, за завтрак, вот. Мы не сможем вам заплатить, но может быть вам помощь какая-нибудь нужна… По хозяйству, — уточнил он.

— Скажи-ка, лучше мне, Улоф, почему вас всё время освистывают? — мы вышли вдвоём со стариком на улицу — остальные трое возились в полумраке пристроя — перебирали немудрёную одёжку, сценические костюмы, простецкий реквизит, да мало ли чего ещё….

Я присел на парапет огораживавший лестницу к дому.

— Да так, оме… Не везёт нам… Как супруг мой умер, так и не ладится… То сам заболел в прошлом месяце, играть не смог, то нашим, вот, — он кивнул головой в сторòну пристроя, — мастерства не хватает. А зритель в Лирнессе капризный. Конкуренция между нами большая. Вот и… — он замолчал, размышляя, — по сёлам поездить разве…

— Ладно, давай так — вы пока не съезжайте, я вас не гоню и жить вам всё равно негде. А там придумаем что-нибудь. Найдём пьеску какую, подходящую… На вот, — я протянул Улофу пару гульденов, — отдашь, как деньги появятся.