Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
И я принялся за обход соседей. С приветливой улыбкой, подкреплённой гипнозом и ментальным внушением, стучался в двери. Останавливался около старичков, дни напролёт ловивших рыбу с набережной. Побывал на двух стоянках всезнаек-носильщиков портшезов. Прошёлся по улице, проходившей выше наших домов. Перезнакомился со всеми окрестными мальчишками. Узнал, кто из соседей, чем живёт, где кто работает, у кого магазинчик или кафе. В каком дворе есть театральные подмостки, кто увлекается музыкой или пишет стихи (а таких, как ни странно, оказалось немало). А все окружающие, таявшие под моими чарами внушения, с удовольствием знакомились с «нашим оме» и рассказывали, рассказывали, рассказывали… О себе, о детях, о соседях… Ну, а я, заодно вспомнив и бордель Юргена и свои внушения Ёрочке, корректировал и правил сознание этих добрых людей в отношении себя, любимого, и всех своих. В смысле, что вот к этим людям все окружающие должны относиться неизменно доброжелательно. Только так и никак иначе. По мере моего продвижения по улице волна доброжелательности расползалась шире и шире по Синему крейсу. Не удивлюсь, если через некоторое время в нём возрастут цены на жильё. А пока я пробежался по своей улице и по вышележащей и с удовлетворением отметил, что можно не закрываться эмоционально выходя из дому. Мне это нужно… Да и СС получит лишнее подтверждение моей лояльности. Правда… не скажу, что мне это далось легко. Самочувствие несколько ухудшилось. Не так как после Руди, но лежал я до самого вечера. Нет, ничего такого. Но… почему-то всё, что называется, валилось из рук, в глазах плыло. Заглянувшего ко мне Эльфи я попросил принести обед в спальню. Под расстроенным взглядом Личного Слуги поклевал без аппетита первое, поковырял второе, не столько ел сколько крошил хлеб, остановившимся взглядом уставившись в чёрную как ночь, полированную столешницу письменного стола… Что же со мной такое? Накопилась чудовищная ментальная усталость и сейчас я с некоторой ностальгией вспоминал дни и декады, проведённые в замке во время и после лечения. Когда я был предоставлен сам себе и в моей жизни, можно сказать, ничего не происходило… И только оме Шиарре разгонял мою скуку, заставляя постоянно быть в тонусе… Ох! Опять Шиарре… Опять он… А ещё… Были у меня мысли по поводу издания своего рассказа о Спартаке. Я тогда ещё хотел побольше картинок в книжку насовать. Вот и займусь… Достав тетрадь с аккуратно записанным нарочно разборчивым почерком Лизелота рассказом и вооружившись карандашом, я принялся отмечать места, которые бы мне хотелось проиллюстрировать. Причём, делать надо так, чтобы на странице немного — пару абзацев, занимал текст, а остальное рисунок. Вернее гравюра. Тогда и объём наберётся и, поскольку, рассказ вышел уж очень… скажем так, не без игривости, на рисунках получится изобразить много разного… Для знатных людей в Лирнессе не считалось зазорным заниматься творчеством — литературным прежде всего. И деньги, заработанные литераторами, были допустимы для дворян. Мало того, одной из тем для светских разговоров были как раз более или менее удачные результаты литературных усилий того или иного господина. И литература, к тому же, была одной из немногих сфер человеческой деятельности, уравнивавшей дворянина и простолюдина, альфу и омегу. Правда, литературные потуги омег частенько вызывали снисходительные смешки знатоков, но… |