Книга Притча о судьбе, страница 123 – Мелли Т. Толлем

Мне нужно было только подождать.

Моя нога ступала по обугленным пшеничным полям, когда они отправлялись на поиски, и я мысленно приготовился к тому, что будет дальше.

Солярис умрет, и я, убив его, умру.

Кража божественных сил потребовала бы его гибели, но обретение такой божественной силы было бы смертным приговором для себя самого. Тени никогда не предназначались для того, чтобы обладать противоположной силы светил.

Медленная улыбка растянулась на моих губах, когда воздух наполнили крики.

Хотя я мог бы прожить столетия, эти столетия были бы наполнены агонией и смятением, поскольку магия Соляриса будет пожирать мою душу, но я позабочусь о том, чтобы Далия испытала каждую унцию боли. В этом мире. Сначала я бы убил ее любимого, потом ее друзей, а потом я бы уничтожил этот мир, прежде чем перейти к следующему.

Я бы позаботился о том, чтобы пророчество стало моим, каким бы коротким оно ни было, потому что когда тьма и свет сольются, сила миров навсегда останется в его власти.

Я стану разрушителем миров только по двум причинам, и когда придет мое время умирать, я позабочусь о том, чтобы она сопровождала меня. В пророчестве упоминались только два из них, и теперь мне был ясен его смысл — особая личность, принимающая объединение сил.

Я.

Тишина заполнила Страну Светил. Я зашагал через пшеничное поле, мимо обугленного дерева с листьями-бабочками, в город. Статные тела светил, застывших на разных стадиях боя, приветствовали меня, и я кивнул Дагону, проходя мимо, намертво нацелившись на свою цель.

Как только Солярис умрет, я разбужу светил и поприветствую их как новый бог.

Мои ботинки застучали по мраморному полу, эхо разнеслось по пустому, безлюдному храму, когда я остановился перед троном светила.

Он сидел, обхватив голову руками, усталость проступила морщинами на его коже. Жалкое подобие бога.

— Пришел, чтобы окаменить меня так скоро, после воссоединения с моей дочерью? — спросил он, поднимая голову. — Имей сердце, мальчик.

— У меня нет сердца, — заявил я, расправляя крылья. — Ты обеспечил смерть Дуаны, позволив Далии жить.

Я бросил уничтожающий взгляд в сторону Соляриса.

— У тебя была сила, чтобы спасти её.

Из груди Соляриса вырвался звук недоверия.

— У меня не было такой силы. Та сила, которой я обладал, была потрачена впустую, пытаясь спасти тебя. Ты думал, что оказался в том мире совсем один? В надежде, что жизнь среди смертных укрепит твое сострадание, я отправил вас туда. Теперь я понимаю, какой это было ошибкой.

— Если бы ты прожил хотя бы мгновение в моей жизни, ты бы тоже не испытывал сострадания.

Этот человек смотрел на меня сверху вниз.

— Пророчество будет моим, как и сила миров.

Между бровями светилы образовалась морщинка.

— Пророчество не о разрушении; оно о спасении. Предполагалось, что оно описывает союз света и тьмы, силу саму по себе, способную спасти миры, утопающие в страданиях.

Когда я не ответил, бог продолжил:

— Когда тьма и свет сольются, взойдет новый рассвет. Две половинки, ставшие единым, найдут рай. Когда далёкие души воззовут, засияет новая надежда. Ибо в единстве — сила миров, навеки подвластная им, — светило вдохнул, раздувая ноздри, когда откинулся на спинку своего трона. — Это должно было стать учебным пособием для вас четверых. Объединив свои силы, вы должны были навести порядок в двух мирах погрязших в хаосе.