Книга Притча о судьбе, страница 90 – Мелли Т. Толлем

Мой взгляд переместился на границу, дым рассеялся ровно настолько, чтобы можно было разглядеть мельчайшие детали. Там, где когда-то была граница, отделенная травинками, теперь лежал длинный обугленный след. Весеннего двора не было — только Летний и солдаты Центрального королевства.

Боги, я надеялся, что она не убила их всех. В Стране Фейри было не так много законов, но уничтожение целого двора по прихоти определенно подпадало под сферу наказания. Если бы кто-нибудь потребовал возмездия, мне пришлось бы убить его.

Раздался громкий пронзительный крик, когда приблизилась Эулалия с Сайласом на плече. Взгляд Эулалии скользил по полю, пока ворон щебетала ей на ухо.

— Сайлас говорит, что она сожгла физические границы между всеми дворами.

Моя рука потянулась вниз по руке Далии, когда я приподнял ее ладонью и осмотрел рану.

— А Весенний двор?

— Они сбежали, — ответила Эулалия. — Никто не пострадал. Она выжгла метки на границах, а затем сожгла их. Даже магия светила должна быть ограничена.

Я выдохнул с облегчением, раздраженный, но благодарный.

Хотя действия были необдуманными, она сделала это ради меня, ради Страны Фейри. Но если бы она нашла время, чтобы глубже проникнуть в мои мысли, она бы поняла, что эти усилия бесполезны. Фейри больше не имели для меня значения.

Единственное, что сейчас имело значение, была она.

Глаза Далии дрогнули и распахнулись, и её радужки — глубокие зелёные с золотом — казались тусклыми в сером свете, почти лишёнными жизни. Болезненная бледность растянулась по коже, приглушая веснушки на переносице. Я никогда не видел её такой слабой, опустошённой. Чёрт, даже после долгого заключения в подземельях Камбриэля она выглядела лучше.

Во мне снова вспыхнула ярость — на неё, на самого себя. Я был в бешенстве от того, что она рискнула собой, чтобы сделать то, что не смог я. Но ещё больше — от злости на самого себя за то, что не сумел справиться. Что это за трус, которому приходится полагаться на женщину? Что за слабый, бесполезный мужчина не способен защитить свою пару?

Все, что с ней случилось, преследовало меня, потому что, в некотором смысле, во всем этом была моя вина. Ее бросили в подземелье, похитили и унесли в Иной Мир, и все из-за меня и моих неудач как мужчины, как пары. Но независимо от того, откуда исходил гнев, я не мог не направить его на нее.

У меня так сдавило грудь, что я едва мог дышать.

Когда она встретилась со мной взглядом, то вздрогнула от бурлящей в нем ярости. Я ненавидел видеть эту реакцию на ее лице, ненавидел чувствовать это в ее сердце, но мое разочарование достигло точки невозврата.

— О чем, черт возьми, ты думала? — взревел я, вскакивая на ноги, чтобы создать пространство между нами.

Я не должен спрашивать так громко, в поле, но я не контролировал ситуацию. Моя рука потянула за корни волос, когда мой взгляд задержался на ее увядшем состоянии.

— Ты… поранилась.

Далия открыла рот, аргумент вертелся у нее на кончике языка, но я поднял ладонь, требуя тишины.

— Нет.

Расхаживая взад-вперед, пытаясь избавиться от остаточного страха и паники, пока размышления переполняли мой разум. Она могла убить себя. Лира могла причинить ей вред.

Она оттолкнулась от земли, и в ее глазах зажегся огонь новой борьбы, несмотря на покачивание ее тела.

Мой взгляд скользнул туда, где она стояла, покачиваясь на ногах, и я открыл рот, чтобы снова возразить.