Книга Дракот для Снежной королевы, страница 53 – Анна Снегова

Герда усмехается.

— Хорошо, не скажу! Старой моралистке не понравилось, что я перестала спать в отдельной постели.

У меня сжимается сердце. Кровь приливает к щекам.

Спасает только очевидное отвращение на лице Кая.

— Убир-р-райся отсюда, дрянь! Иначе я не знаю, как мне сдержаться. Никогда не поднимал руку на девушку… но ты не девушка. Ты дьявольское отродье.

Она воспринимает это, кажется, как комплимент. Яркие губы раздвигает усмешка.

А потом вдруг на плечо Кая приземляется Христиан. И хрипло каркает:

— Кар-р-какое меткое наблюдение! А пусть-ка наша гостья расскар-кажет! Откуда у обычной кар-колдуньи чёрное зеркало Орфеуса?

Мои глаза расширяются в испуге.

И словно громче ревёт стена Вечности там, за тёмным горизонтом. Как будто стало чуть ближе зловещее Ничто, которое стремится поглотить всё хорошее и доброе в этом мире.

Но я даже не подозревала, что у Орфеуса, который всё это время пытался сожрать наш мир, обратить его в зияющую дыру, уничтожить даже малейший отголосок света… здесь были приспешники.

Медленно-медленно в моей голове последний осколок укладывается в общую мозайку.

И из этих ледышек складывается слово «Истина».

Произношу тихо:

— Орфеус хотел помешать нам с Каем быть вместе? Он отправил тебя, чтобы ты была с ним рядом и не пустила его вернуться ко мне?

Кай с негодованием добавляет:

— Мы с бабушкой подобрали тебя на улице, приняли в свою семью, мы заботились столько лет о тебе… а всё это время, оказывается, ты была змеёй, пригретой на груди?

Она смотрит на нас с презрением и даже не отвечает.

— Но почему? — не понимаю я. — Какое ему дело до нашей с Каем…

Хочу добавить ещё одно слово. Но смущаюсь так, что к горящим щекам добавляются ещё и кончики ушей. И всё остальное.

— … Любви, — тихо заканчивает за меня Кай. И нежно гладит мою ладонь большим пальцем. Его взгляд скользит по моей щеке. И в моём сердце вспыхивает тепло. Я всё ещё не решаюсь встретиться с Каем глазами. Но огонёк тихой радости согревает меня всю. И как будто утихает буря на душе, оставляя свет и чистоту.

— А вот на этот кар-хар-рошший вопрос могу тебе ответить я, — фыркает Христиан, хлопая белоснежными крыльями и перелетая на моё плечо. — Орфеусу страсть как не хотелось, чтобы наконец-то родился Воин Вечности! А судя по всему, вы — его будущие родители.

Нет.

До этого самого момента я на самом деле никогда не знала, что такое, покраснеть по-настоящему.

Когда взгляд, которым на меня смотрел Кай, стал вдруг каким-то по особенному острым, жарким и по-мужски пристальным.

…Он хотел сказать что-то, но не успел. Только шевельнулись губы.

С мерным, протяжным звоном часы в ледяном зале ударили первый из двенадцати ударов последнего дня моей жизни.

— Я не должна. Но почему-то мне вас даже жаль, — усмехается Герда. — Воин Вечности не имеет права родиться.

В её ладони в мерцании тёмных искр появляется длинный, изогнутый осколок чёрного зеркала, острый, словно нож.

Почти не размахиваясь, чётко выверенным движением она бросает его в цель.

Кай вздрагивает всем телом. Удивлённо распахивает глаза. Опускает взгляд.

Его пальцы разжимаются и выпускают мои.

Прижав ладонь к губам, я слежу за тем, как на его груди, возле сердца, разрастается кровавыми лепестками алый цветок.