Книга Герцогиня Облачного Города, страница 13 – Морвейн Ветер

Калли стремительно побледнела. Теперь она понимала, зачем жениху потребовалась маска. Если бы она узнала о случившемся до свадьбы…

«То что?..» – спросила себя Калли, и на неё накатило бессилие. Она сделала ещё шаг назад и, почувствовав спиной стену, сползла по ней вниз и уронила голову на колени.

– Звезда, почему ты так ненавидишь меня… – прошептала она.

Эжен с минуту наблюдал за супругой. Утренняя – растрёпанная и взбудораженная – Калли была необыкновенно мила. Захотелось протянуть руку и коснуться её, убрать упавшие на лицо пряди волос.

Эжен решил не отказывать себе в удовольствии. Поднялся с кровати и, устроившись на корточках перед Калли, заставил её поднять лицо.

Скула Калли опухла и приобрела зелёный цвет. Пожалуй, только она и портила красоту девушки.

Эжен провёл кончиками пальцев по краешку синяка, и Калли тут же пробила дрожь.

– Кто сделал это с тобой? – спросил Эжен, не убирая руки.

– Не знаю, – Калли устало качнула головой. – Какой-то солдат, из тех, что везли меня сюда…

– Жаль, что ты не помнишь его имени. Я бы приказал запороть его до смерти.

Калли усмехнулась без всякой радости, но в глазах её промелькнула толика тепла.

– Он был в своём праве, – сказала она. – Я оказалась пленницей. Жаловаться не на что.

Эжен не стал отвечать на эти слова.

– Я прикажу принести целебный лосьон, – сказал он вместо этого и встал. Подошёл к двери и, приоткрыв, крикнул: – Амандин! Принеси нам настой с розмарином и календулой. И где завтрак, чёрт бы вас всех побрал?

Эжен отвернулся от двери и, потягиваясь, прошёл по комнате к окну. Калли против воли наблюдала за тем, как переливаются мускулы на его подтянутых ягодицах и спине. Эжен, казалось, ни капли не смущался своей наготы. А Калли мысленно сравнивала его и того, другого, который брал её до сих пор.

Рудольф был коренаст, хотя и нельзя сказать, чтобы толст. Если бы Калли не знала абсолютно точно, что в жилах его течёт королевская кровь, она скорее подумала бы, что Рудольф – какой-нибудь рождённый кухаркой бастард. Лицо его было в целом правильным, хотя на нём и выделялся характерный для всех представителей правящей фамилии утолщённый нос.

Черты лица Эжена Калли пока что уловить не могла. Каждый раз, когда она смотрела на него, взгляд притягивали глаза – тёмно-серые, как небо в дождь, и такие же подвижные, как тучи на ветру.

Так они и провели в молчании следующие несколько минут. Эжен стоял у окна и разглядывал парк. Он думал о том, как ему не хочется покидать Виену, и о том, не стоит ли затянуть отъезд.

Калли сидела на полу и разглядывала его. Думать о будущем она больше не было сил – оно слишком пугало, как и прошлое. Оставалось сосредоточиться на тех мгновениях, что окружали её сейчас. На тишине комнаты, прерываемой тихим тиканьем часов, на аромате лаванды, наполнившем постель, и на стройной фигуре мужа, казалось, забывшего про неё.

Через некоторое время дверь приоткрылась, и в проёме показался серебряный поднос, заставленный приборами и едой. Калли уловила запах клубничного джема и свежевыпеченного хлеба, а в небольшом графине виднелся горячий шоколад.

Следом за подносом появилась девушка, одетая куда более сдержанно, чем те, кто шептался у неё за спиной при дворе, но всё же далеко не скромно: пышную юбку украшало кружево, лиф платья полностью закрывал грудь, а волосы были собраны в пучок. Стройную шейку обрамлял белый кружевной воротничок.