Книга Чертоги солнца, страница 49 – Тата Филатова

– И что тебя заставляет так поступать?

– Думаешь, стоит об этом говорить? – Он поднял правую бровь.

– Извини, – я замялась, – только хотела разговор поддержать…

– Да ничего. – Он наконец-то развернулся ко мне лицом и примирительно улыбнулся. – Конечно, мне бывает грустно и одиноко, это нормальные чувства, но я и правда не из тех, кто будет сидеть и вздыхать под луной. Хотя раньше у меня для этого была неплохая компания.

– Это мило, – улыбнулась я в ответ.

– А ты разве совсем ничего не помнишь? – вдруг спросил он.

– Не помню чего? – удивилась я.

– Венс просил меня следить за тобой. А ты говорила, что не хочешь спать, и просила погулять с тобой.

– Не понимаю, о чём ты…

Виктор вновь отвернулся от меня. Я заметила в его лице злость.

– Ты надевала его одежду, сразу несколько замшевых курток друг на друга. Была жуткая мерзлячка. Я брал тебя на руки, и мы поднимались на крышу. Ты садилась, запрокидывала голову и смотрела на луну и звёзды. Надо признать, что ночи тогда были гораздо темнее и красивее, чем сейчас.

– Что? – неужели это правда. – Мы с тобой гуляли по ночам? Мы были друзьями?

– С твоей стороны, да. Ты постоянно болтала со мной, рассказывала всякие истории из книг, из своего детства, рассказывала, что произошло за день.

– О чём ты говоришь? – Я была в замешательстве.

– Очень красивое платье, – кивнул он на мой наряд. – Странно видеть тебя в этом образе. Такая манерность, медлительность, тихий голос, меланхолия в глазах, и пахнешь человеческой кровью. В былые времена ты была озорной и весёлой девушкой, которой было интересно абсолютно всё. Безупречное воспитание и непосредственность. В нашей с Венсом компании ты давала себе возможность смеяться во весь голос, бегать словно ветер, где захочется. А сейчас ты другая. Я регулярно следил за тобой, но не мог понять тебя. Тогда, на причале, мы говорили впервые за твои сто пятьдесят лет. Тогда я решил, что та Настя не умерла. Я ошибся.

Что происходит? В чём я виновата?

– Где та русская барышня, которую я знал? Ты была, – он замолчал, покачал головой и посмотрел на меня с таким пронзительным разочарованием, подбирая слова, – как лучик света в бесконечном мраке, как глоток свежего воздуха. Наверное, любовь к Венсу делает тебя такой, других объяснений нет. Зато ты очень подходишь им. – Он вновь презрительно кивнул в зал. – Я всегда думал, что ты не годишься для этого, но, видимо, и ты сдалась.

Он обвёл глазами заросли за балконом, будто бы не желая смотреть на меня.

– Не надо за меня решать! Ты меня совсем не знаешь, если думаешь, что мне приятно это общество. Я терплю из последних сил. Ты несправедлив. И вообще, я хочу, чтобы вы все оставили меня наконец в покое! – Я резко развернулась и побежала из зала.

Я не часть этого общества, не часть! Выбежала из зала прочь. Бежала по коридору в белом платье, и каблуки стучали по блестящему полу.

Я забежала в комнату, заперлась изнутри и прислонилась спиной к двери. Эти слова Виктора о том времени, которое мне не вернуть, которое почти не помню, роем кружились в моей голове. Я была готова разорвать себя на мелкие кусочки. И тут я поняла, что ни с кем не попрощалась, ушла очень некрасиво. Ну и чёрт с ними! Мне наплевать на них вместе с их этикетом. Я сползла вниз по двери на пол и обняла руками колени. Надоело всё. Не могу больше. Надо продержаться до завтра, утром эти вычурные гады будут отдыхать – самое время, чтобы мне уехать. Какого чёрта это всё на мою голову? Я разве нуждаюсь в этом? Я хотела этого?