Книга Чертоги солнца, страница 85 – Тата Филатова

Крылья, покрытые тонко вырезанными перьями, закрывали от дождя плиты. С одной стороны мраморная плита с двумя надписями: «Александр Дмитриевич и Мария Владимировна Ольховские». С другой – Алексей Александрович Ольховский. Я опустилась на колени. Провела пальцами по мокрым ямкам выбитых букв. Посмотрела на такую же мраморную плиту за плитой младшего брата и прочитала: «Анна Александровна Елагина» слева от захоронения Ильи Петровича Елагина. Ну вот теперь и я тут, с вами. Наконец. После стольких лет.

– Я вернулась, – прошептала я.

Капельки талой воды стекли по именам моих родителей.

– Я здесь, – прошептала в мокрые ладони. – Что я натворила! Сбежала, бросила вас, ничего не сказав. Что вам пришлось пережить… после Алексея – я. Для чего всё это было? Аня, тебе досталось жить за нас троих. Смогла ли ты меня простить?

С крыльев ангела струилась вода. Кто из них его поставил? Аня, конечно, она, больше некому. Поставила над родителями и братом… значит, простила? Хотела, чтобы я оберегала, как далёкий и невидимый ангел. А кто я?

– Простите меня. Я его очень любила… Я могла только так жить, с ним, только с ним.

Вскочила с коленей. Стряхнула воду, которая стекала по лбу на лицо. Сделала шаг назад и взметнулась в предельно быстром беге.

Я всё время ждала, что кто-то придёт и спасёт меня, пока я буду одна, вечным скитальцем, вечной одиночкой. Не способной любить, не готовой выйти к другим, недостойной чьей-то любви. Но сейчас я твёрдо хочу изменить это. Первый раз я приду к нему сама, я больше не хочу быть одна. Потому что теперь я могу помочь ему, теперь я могу любить.

В открытое окно влетел непрошеный ветер, стукнул ставнями, взметнул шторы. Притаившийся в углу под потолком паук взлетел вверх от этого порыва. Его смертельная ловушка простиралась над всей гардиной, уходила на соседнюю стену. В некоторых местах паутины ещё трепыхались полумёртвые мухи, они не хотели сдаваться, хотя для них всё было давно кончено. А я вновь заточил себя в этом лесу, в этом замке, в этой башне, в своих мрачных чертогах.

Куда бы я ни сбегал, кем бы ни притворялся, кого бы ни любил – я всегда возвращаюсь сюда. Словно злой рок приковал меня невидимыми цепями, словно сама судьба не отпускала меня, разрушая всё, что связывало меня с внешним миром. Даже теперь, когда нет Розы и некому остановить меня, я всё равно здесь. Но на этот раз я вернулся, чтобы попрощаться. Я был здесь, когда всё только начиналось, теперь я здесь, чтобы увидеть конец эпохи, попрощаться с замком и королевством Розы. Обитатели замка потеряны, напуганы, кто-то, не теряя зря времени, сбежал под покровом ночи, обретя свободу и обрекая себя на вечное существование в страхе перед солнцем, голодом и расплатой.

Я вернулся вчера ночью. Стоило мне только переступить порог, Маргарита бросилась мне в ноги, провозглашая: «Король вернулся!» Через минуту в холле возле нас стояли все. Даже Валентин поклонился. Я чувствовал смертельную усталость и хотел подняться в башню, чтобы взглянуть на свои старые письма и фотографии. Пока я шёл сквозь толпу, стояла гробовая тишина, только мои каблуки громко отсчитывали шаги. Мне было наплевать на всех.

В выдвижном ящике моего письменного стола лежала фотография 1856 года. На ней изображены двое: молодой мужчина и юноша. Левый край фотографии был переломлен, но запечатлённые лица не пострадали, хотя бумага изрядно пожелтела. Юноша был остролицый и кудрявый, его звали Кристиан, он очень любил рыбачить, неплохо пел, отлично ладил с людьми и был моим далёким правнуком. Вторым человеком на фотографии был я. За долгие годы в моём архиве скопились бесконечные письма и фотографии, генеалогическое древо, на котором я значился третьим снизу. Вот моё наследие, которое я хотел забрать с собой из пустеющего замка.