Книга Ночь упырей, страница 249 – Анастасия Андрианова

У Смородника мелькнули сразу две мысли: во-первых, это понравится Мавне; во-вторых, тянущиеся провода теперь всегда будут напоминать ему о Туманном городе.

Он цокнул языком и посмотрел в сторону. Вот же он, обычный торговый центр в маленьком городке. Самый крупный из имеющихся в Топях, с огромными призывными вывесками и приветливо горящими окнами. И где-то в другом измерении, под землёй, находился его брат-близнец, но мёртвый, высушенный, оледеневший насквозь. Но теперь – тлеющий от разлитой чародейской силы.

Словно в ответ на эти мысли, небо над головой порозовело и вспыхнуло – но это был всего лишь очередной залп петард.

На Смородника чуть не налетела компания молодых девушек со стаканчиками глинтвейна, которые они сжимали пушистыми варежками – у всех почти одинаковыми. Над катком на ветру трепетали треугольные флажки, и музыка там грохотала громче всего. Смородник присмотрелся, близоруко сощурившись. Нет, вроде бы на катке люди кричали, потому что им было хорошо, а не потому что их кто-то жрал.

Но вот на краю площади что-то мелькнуло и спряталось за декорацией-тележкой. Смородник оставил мотоцикл на парковке у торгового центра и, сжав в руке пистолет, приспустил рукав, чтобы не пугать оружием людей.

Упырь бросился на него из-за сувенирной палатки. Смородник выстрелил – и звук слился с грохотом фейерверков. Тварь вспыхнула и угасла, короткая вспышка пламени тоже будто бы растворилась среди общего буйства красок и огней.

Смородник подумал, что сбоку полыхнул чародейский огонь, но это оказалось обычное фаер-шоу: артисты собрали вокруг себя толпу со смартфонами на вытянутых руках. Громыхало то дальше, то ближе. Выстрелы или петарды? Никого, кроме Смородника, это не волновало – никто и мысли не допускал, что в центре города могут стрелять.

– В новостях какие-то ужасы пишут, – мелькнул сбоку голос девушки, которая пыталась рассказать что-то друзьям.

– Какая неожиданность! – расхохотался парень с оленьими рогами на голове. – Будто они когда-то писали о хорошем.

– Вчера писали, что спасатели достали котёнка из-под ванной, – откликнулась другая девушка. – Так что всякое бывает.

Компания удалилась, вместо неё прошли другие, и вереница людей становилась всё плотнее, шумнее и веселее. У Смородника закружилась голова. Хотелось кашлять: искра в крови капризничала, сожжение школы отняло больше сил, чем могло бы. Он протиснулся между дымящимися бочками с глинтвейном, случайно толкнул какого-то парня в очереди за пончиками, миновал толпу у палатки со сладостями ручной работы, прошёл мимо ёлочного базара с замёрзшим продавцом, который переминался с ноги на ногу – в валенках и с шарфом, натянутым до носа. Между ёлками шевельнулась и выскочила тварь, метясь сзади в продавца. Один точный выстрел с искрой – и от упыря остался только пепел. Несколько ёлок, правда, вспыхнули.

– Какого хрена ты творишь?! – возмутился человек-шарф.

Но Смородник двинулся дальше.

Что-то бросилось ему под ноги, и он чуть не упал. Вскинул пистолет – и тут же опустил. Чёрт, противником оказалась лохматая собака, ростом едва по колено.

Постепенно, пробираясь мимо веселящихся людей, крутясь как волчок и прислушиваясь к каждому звуку среди сплошной, гудящей, как улей, человеческой массы, Смородник добрался до середины площади. Среди гуляющей толпы сновали фигуры в чёрном. Иногда они вскидывали руки, и от них отлетали алые пули-искры. Чародеи. Свои или соседней рати?..