Книга Ночь упырей, страница 258 – Анастасия Андрианова

А наутро непременно стонали от головной боли.

Калинник немного посидел в столовой, где сдвинули столы и наготовили салатов и бутербродов. Чтобы облегчить жизнь поварам и добавить к столовской еде чего-то повкуснее, была заказана гора пицц и бургеров. Человек со стороны решил бы, что тут празднуют подростки: мишуру на стены приклеили в виде неприличных частей тела, а алкоголь попрятали по квартирам, чтобы не злить Матушку. Учеников сюда не пускали, им было положено ложиться спать в десять вечера – но из крыла молодняка, конечно, доносились радостные вопли и не самая изысканная музыка.

Для приличия выпив со всеми газировки в двенадцать ночи, Калинник засобирался к себе в кабинет. Многие после упыриного набега были ранены и лежали в его крыле-лазарете, кое-кто даже оставался в частных больницах – например, Смородник. И без его вечно кислой рожи праздник был даже не в радость.

Калинник отдал ему свою кровь. А вместе с ней – часть своей искры. Смородник истратил много, буквально истёк жизнью и чуть не погиб. А Калиннику искра мешала оставаться здравомыслящим и ответственным, когда это было необходимо. Вот чего он помчался на площадь? Хромой и бестолковый. Он нужен был тут, в кабинете. Парни и девчонки нуждались в нём, а он так всех подставил, поддавшись настойчивому шёпоту бешеной силы в жилах.

Нет уж, пусть его искра служит Смороднику.

Хотя, с другой стороны, если бы Калинник остался в кабинете, то никто бы не помог Смороднику так быстро – и не успокоил бы Мавну, посадив её в машину «Скорой» вместе с ним.

Лыка нашли мёртвым. Его задрал упырь, чуть не отделив голову от тела. Чародеи скорбели, но Калинник тихо злорадствовал. Эта сволочь чуть не убила его друга. Почти брата. Так пусть сдохнет сам.

В ту же ночь Калинник дозвонился до Агне и с облегчением узнал, что она в порядке и добралась домой целой.

Пройдя по коридору из шумно празднующей столовой, он остановился у окна. На Калиннике был дурацкий яркий свитер с гусями, на голове – картонные оленьи рога, обмотанные мишурой. В руке – банка апельсиновой газировки. На улице гуляли люди, беспечные, как всегда. Пару ночей упыри терзали улицы, и на помощь в самом деле, как и обещала Агне, пришли чародеи Бражника. Но никакой испуг не длится вечно, и всего через неделю тяга к празднованию победила страх.

Небо над общежитием мигало фейерверками, шёл крупный пушистый снег – новогодняя сказка со старых открыток, ожившая в Сонных Топях. Даже вывески аптеки и ларька с шаурмой выглядели по-праздничному нарядными, будто напитались общей атмосферой радости.

Калинник снова представил, как Агне впивалась в шею Лыка, и по хребту побежали мурашки. Особенно страшно ему было думать об этом в первые дни. Да, он был благодарен за то, что её упыриная сущность помогла незаметно отомстить за Смородника, но в то же время она открыла ему новые грани противостояния. Они всегда считали, что чародеи – охотники, а упыри – дичь. Но, оказывается, всё могло быть наоборот.

Его и восхищало, и ужасало это открытие. Пришлось пару ночей пролежать без сна, ворочаясь и разбираясь в мыслях.

Но сейчас, стоя посреди пустого коридора в новогоднюю ночь, он всё-таки решился.

Достал из кармана телефон и набрал её номер. Агне ответила спустя пару гудков.

– Привет, – пробасил Калинник. – Не спишь?