Книга Отсутствие жизни, страница 108 – Анастасия Андрианова

Варде пожал плечами.

– Отказался. Калех не врёт. Я говорил, пап. Я не хочу.

Варде сказал это более дерзко, чем хотел, и вскинул подбородок. Он не знал, что сейчас на него обрушится: гнев отца или безобидный выговор? Бывало по-разному, Варде так и не научился с точностью предугадывать его реакции.

Отец повернулся к нему, багровея лицом. Его челюсти сжимались и разжимались, как рот выброшенной на берег рыбы.

– Ах ты не хочешь? Не хо-очешь. А я, думаешь, хочу со всеми вами носиться? Хочу взращивать молодняк и пестовать его? Хочу горевать, когда вас, дураков, заживо сжигают огнепоклонники?

Отец шагнул ближе к Варде, почти прикасаясь грудью к его груди. Варде сглотнул, но не отступил. Ветер рябил свинцовую поверхность пруда, качал упавшие на воду листья дубов и клёнов, и казалось странным, что отец не приостанавливает сборы до весны, как делал раньше. Пора бы немного успокоиться. Болота сейчас схватит морозом, и молодняку придётся схорониться на дне до тепла. Но отец просил собираться так же, как летом.

– Следующий сбор уж не пропусти, будь добр. Не всё же на дармовых харчах сидеть. Вчера кто-то убил вожака молодого гнезда. Мы не должны спускать это с рук.

Варде облегчённо выдохнул. Похоже, отец не станет его бить и ему не придётся придумывать оправдание для Мавны, если на его лице расцветут кровоподтёки. Он с неохотой кивнул. Сбор так сбор. Не впервой. Потерпит Калеха и других неприятных типов.

Всё-таки семья как-никак.

* * *

Варде купил цветок, но не срезанный, а каланхоэ в горшке. Долго выбирал оттенок: ярко-розовый Мавне бы не очень понравился, белые походили на свадебный букет, а с этой темой он уже прокололся. Взял оранжевый: солнечный и тёплый, как и сама Мавна.

Она уже ждала. Стоя на улице, в окне Варде заметил копну красивых каштаново-рыжих волос и улыбнулся.

Мавна сидела лицом ко входу и искренне обрадовалась, увидев Варде. Вскочила и бросилась навстречу, крепко обняла, и щёку Варде щекотнули её волосы, пахнущие тепло и знакомо, корицей и вишней. Он чмокнул её в губы, боясь целовать по-настоящему: её брат-громила обычно всегда вертелся где-то в кофейне, недвусмысленно поигрывал мускулами и хмурился, когда видел их вместе. Мавна отшучивалась и говорила, что Илар хороший и ему нравится Варде, но для самого Варде это было слабым утешением. Не хотелось бы представлять, что будет, если огромный кулак встретится с его челюстью. Надо будет как-нибудь найти ключик к доверию этого Илара. Подарить и ему лягушонка? Но уже не сегодня.

Благо вместо братца за кассой стояла миловидная блондинка. Кажется, её звали Айна.

– Я соскучилась, – призналась Мавна и снова прижалась к его губам, но уже куда более чувственно. Варде обхватил её за талию рукой, свободной от горшка с каланхоэ.

На Мавне в этот раз был какой-то новый свитер, который выглядел более элегантно, чем то, что она обычно носила: из тонкого чёрного кашемира, со свободным высоким воротом. И помада. На её губах была помада.

– Ты сегодня очень красивая, – с восхищением выдохнул Варде, расплываясь в счастливой улыбке. – Куколка моя.

Он провёл пальцами по волосам Мавны, а она увернулась со смешком и потянула его за столик.

– Не смущай меня, – наконец выдавила Мавна, заправляя волосы за уши.

У неё и правда прелестно порозовели щёки, и Варде сам смутился: такой милой она сейчас была, но в то же время – будто немного другой, остро-красивой. Не простая девчушка, а очаровательная женщина.