Книга Отсутствие жизни, страница 71 – Анастасия Андрианова

Не может же она просто так интересоваться его делами. Ну так и писала бы всё сразу, зачем начинать настолько издалека?

Сообщение выбесило Смородника гораздо сильнее, чем он мог ожидать.

Он ненавидел, когда собеседники не ценили его время и писали так, будто это он должен их расспрашивать. «Добрый день». Полчаса ждёшь чего-то ещё. Дожидаешься: «Вы берёте заказы?» Отвечаешь согласием, а потом ещё полдня выясняешь, что там у них: упырь забрался в торговый центр или за двести километров в дачном посёлке обнаружился выводок беспомощных упырят.

С другой стороны, ему самому нужно скорее выйти на тысяцкого, и девчонка, как ни прискорбно, пока что единственный ключ. Какой там ключ… Так, кусок проволоки, которым нужно попытаться взломать замок.

За прошедшие дни Смородник и сам пару раз думал о том, чтобы написать и спросить, как у неё дела. Он же ушёл тогда, оставив её одну. И в кафе она сидела совсем никакая, вся зелёная и тряслась. Жалко было смотреть. Ну что ж, убийство упыря с непривычки и на молодых чародеев влияло так же. Самого Смородника, кажется, даже стошнило во время первой охоты. А тут – маленькая бестолковая булочница, наверняка не видевшая ничего страшнее пореза от хлебного ножа.

Как назло, сообщение сбило его с мысли, и он поймал себя на том, что уже несколько минут просто пялится в экран ноутбука и не может вспомнить, что искал. Выругавшись так витиевато, как только мог, он рывком схватил телефон, открыл сообщение и быстро, с силой вдалбливая пальцы, ответил:

«Давай ближе к делу».

И снова перевернул телефон экраном вниз.

Ноги затекали от долгого сидения в неудобной позе – в машине никак не удавалось устроиться достаточно комфортно. Смородник ютился за рулём, держа ноутбук на руках, а телефон – на пассажирском сиденье. За пару часов он то садился боком, вытягивая ноги на соседнее место, то пытался сидеть ровно, то закинуть ноги на приборную панель, но всё было не то.

И всё равно лучше терпеть сводящую боль в коленях, чем идти в свою квартиру.

Утром Смородник обнаружил, что кто-то вновь измазал его дверь и пол перед ней чем-то тёмным и зловонным – без сомнения, упыриной кровью. Ещё и на светлой подъездной стене написали цветистое проклятие, не поскупившись на бранные слова.

Конечно, предателей не прощают. И о его ошибке будут напоминать столько, сколько потребуется, чтобы искупить вину. Или пока он не умрёт.

Смородник был с ними согласен – и всю ненависть, которую буквально чувствовал кожей, принимал как должное. Что ж теперь. Терпи. Больно? Страшно? Обидно? А каково было им?

Пришлось достать свой арсенал дезинфицирующих средств для уборки, надеть плотные резиновые перчатки, резиновый фартук и респиратор, вооружиться шваброй и тряпками и оттирать, выжимая в ведро чёрную и вонючую пену.

А в стену кровь уже успела въесться, и Смородник тёр до остервенения, пока по лбу не покатился пот, а мышцы рук не свело от напряжения. Но всё равно оставались позорные очертания букв, никак не желающие исчезать. В сердцах отшвырнув тряпку, Смородник сел на пол, скрестив ноги, и бессильно рыкнул, со злой тоской глядя на испорченную стену. Ну что ж делать, придётся купить краску и перекрашивать. Не в первый и не в последний раз.

Поэтому ночевать у себя он не решился – было противно. Жаль, что не удастся выспаться, но лучше потратить ночь с пользой и заняться поисками – хотя все карты были пересмотрены от и до. Новых гнёзд не появлялось, в старых без изменений.