Книга Советница короля, или От фаты не зарекайся, страница 93 – Ольга Обская

— Прекрасная госпожа, вы решили закончить мою работу? — с лёгкой растерянностью спросил Феликс.

Фаадья ничего не ответила, а только сделала ещё несколько размашистых мазков, после чего отложила в сторону палитру и кисть и, не говоря ни слова, вышла из мастерской.

Лиде и Феликсу ничего не оставалось, как взглянуть на её художества. Неизвестно, какой была первоначальная задумка Феликса, но после творческих изысканий Фаадьи на холсте царил хаос в духе “взрыв на макаронной фабрике”. Лида была в полном недоумении: зачем было портить работу королевского художника? Может, Фаадья снова была в лунатическом трансе? Уже десятый час, она могла, скажем, задремать в кресле за чтением книги, и когда уснула, у неё случился приступ сомнамбулизма. Лида и Феликс переглянулись. Похоже, его посетили примерно такие же мысли.

— Папа, — к холсту подошёл Лео. Малыш всё это время был в мастерской, и тоже, конечно, пребывал в полном недоумении от происходящего. — Я просил госпожу взять чистый холст, когда она начала смешивать краски на твоей палитре, но она всё равно решила писать свою картину поверх твоей.

Малыш грустно вздохнул, глядя на “взрыв на макаронной фабрике”.

— А ведь портрет её светлости был почти готов. Тебе оставалось совсем чуть-чуть.

— Её светлости? — переспросила Лида.

Выходит, тут должна была быть изображена тётушка короля — Глоссия?

— Да. Писал её портрет на заказ, — подтвердил Феликс и, глянув на Лео, приободрил его: — Ничего, напишу заново. Однако и эту работу не считаю испорченной. Смотри…

Он быстро смешал на палитре краски, обмакнул кисть и добавил на полотно несколько мазков, да так ловко, что абстрактная мазня, которую оставила Фаадья, вдруг на глазах стала преображаться в нечто вполне узнаваемое. Да это же паук! Вернее, паучиха. Такая чопорная, мультяшная, в кокетливой красной шляпке.

Метаморфозы произошли настолько быстро и эффектно — это был настоящий художественный фокус. Лео звонко рассмеялся. От его уныния не осталось и следа. Феликс обмакнул кисть в краску и протянул ему.

— Дорисуем ей трость?

Малыш кивнул и старательно пририсовал к одной из восьми лап аристократическую трость-зонт.

В общем-то, можно и не перерисовывать. Вполне себе сойдёт за портрет герцогини. Лида мысленно усмехнулась, но делиться своими идеями не стала. Оба художника так живо обсуждали, какие ещё детали добавить, что не хотелось им мешать. Она с улыбкой немного понаблюдала за творческим процессом и решила, что пора ретироваться. Гипсовыми работами, о которых упоминал Феликс, можно полюбоваться и завтра.

Она возвращалась к себе, а перед глазами стояло милое веснушчатое улыбающееся личико Лео. Удивительно, как быстро Феликсу удалось развеселить малыша. Но к тёплому чувству умиления примешивалась тревога. Лида не могла вообразить себе лучшего отца для Лео, чем Феликс. Кто другой способен так тонко чувствовать и понимать этого талантливого, но ранимого малыша. Она боялась даже думать, как можно их разлучить, и этот страх заставлял её постоянно откладывать решение проблемы с Гренаттером и Льюлией, которые представились родителями Лео. Будто если о них не вспоминать, они сами собой дематериализуются.

Да только это не тот случай, когда оттягивание чем-то поможет. Если по прошествии нескольких дней эта парочка не получит от Лиды никаких сигналов, то начнёт действовать. Неизвестно, что они предпримут, но лучше не испытывать судьбу. Лида ощутила непреодолимое желание больше не поддаваться слабости и немедленно заняться решением проблемы.