Книга Ковен отверженных, страница 90 – Айви Эшер

– Это не оправдывает ваше поведение. Это не извиняет ваши безжалостные и бесчувственные поступки, – говорит Айдину Вален, облекая мои чувства в слова.

Айдин встречается взглядом с Валеном.

– Знаю. Как я и сказал, не хочу, чтобы звучало так, будто я оправдываюсь. Я не идеален. Эврин не идеален. Никто из нас не оказывался в такой позиции. Мы облажались. Но мы учимся и становимся лучше. Так устроена жизнь – или, по крайней мере, так она должна быть устроена.

Я пытаюсь поставить себя на их место. Поступила бы я иначе? Смогла бы рассмотреть истину сквозь подозрения и сомнения? Черт. Даже я не знала этой правды; как я могу ожидать, что они ее предугадают? Мне хочется возмутиться – он мог бы все рассказать мне, но сделала бы так я сама, выложила бы свои карты тому, кто, как мне казалось, мог использовать их против меня? Не знаю.

Раздумывая над услышанным, я оглядываюсь и встречаюсь со взглядом глубоких карих глаз Эврина.

– Почему ты никогда не лечил меня? Райкер однажды спросил меня об этом, но я так и не смогла найти ответ.

– Я дважды пробовал: сразу после того, как Лахлан напал на тебя, и после того случая в машине, когда ты пришибла Кигана. Но ты не хотела, чтобы я к тебе приближался. – Он делает нерешительный шаг вперед. – Столько всего происходило, и последнее, чего я хотел, это принуждать тебя к чему-то лишь потому, что я считал это необходимым. Я не хотел давить на тебя или решать за тебя, как это делал Лахлан. Наверное, мне стоило объясниться. Я не знал, как к тебе подступиться. Я всегда был тихим и предпочитал оставаться в тени. Я решил, что раз ты знаешь, что я умею исцелять, то придешь ко мне, когда почувствуешь в этом необходимость.

Эврин чуть улыбается, глядя на меня.

Я вспоминаю случай в библиотеке, когда он попытался подойти ко мне после нападения, и другой – как я отреагировала, когда шла обратно к машине после того, как шарахнула Киган, и все те случаи, когда Эврин исцелял Айдина после наших спаррингов. Он прав, я сказала, что не хочу, чтобы он или кто-либо еще ко мне приближались. Из-за всего, что происходило с остальными и в целом вокруг меня, я относилась к нему с сомнением и недоверием.

– Есть еще что-то, что мне нужно знать, прежде чем мы встанем на путь преодоления всего этого? – спрашиваю я у обоих. – Подумайте хорошенько, потому что с этого момента я не собираюсь больше мириться с секретами. Хватит с меня Талона, да и вас тоже. Я достигла своего предела. Так что если вы ждали подходящего момента во всем признаться, сейчас самое время.

В комнате воцаряется тишина. Я чувствую дыхание парней, то, как поднимается и опускается грудь у каждого из них. Ровное синхронное движение расслабляет меня, и я нахожу в этой простой близости больше успокоения, чем в чем-либо еще. Мы все связаны, и осознание этого помогает мне обрести равновесие, так сильно мне сейчас необходимое.

– Секретов больше нет и, клянусь, не будет, – говорит Айдин. – Мы исправимся, Винна.

Я киваю в ответ. Каким бы тяжелым и неловким ни был этот разговор, он снимает с моих плеч часть тяготящей меня боли. Там, где раньше была только горькая обида, теперь появилась надежда, и, думаю, с учетом всего, что произошло за последний месяц, это уже достижение.