Книга Орден Скорпионов, страница 10 – Айви Эшер

Но ничего не происходит.

Никто не пытается спасти меня от кошмара, что разворачивается в метре от меня.

И так же быстро, как началось, все заканчивается. Братья-орки затихают.

В комнате снова воцаряется тишина. Два громадных тела начинают таять, как свежий снег в пустыне. Секунда – они мертвые лежат на полу, еще секунда – и вот все, что от них осталось, – это густая, мутно-зеленая лужа, кожаные штаны и больше боевых ножей, чем я могу сосчитать, плавающих в вонючей светящейся жиже.

Я давлюсь, натягиваю горловину своей рваной и грязной ночной рубашки на рот и нос, пытаясь спрятаться от жуткой вони, поднимающейся от луж.

Дорсин выходит из-за стола и посыпает останки орков порошком – от них клубами валит оранжевый дым. Фейри отходит к дальней стене и отодвигает тяжелые складки гобелена, прибитого к камню. За ним обнаружилось большое окно; Дорсин открыл его и взмахнул рукой, в комнату ворвался поток свежего воздуха, стремительно утянувшего оранжевый дым в ночь.

Я наблюдаю за ним, широко раскрыв глаза. Ветер ведет себя так, как будто он – послушная пастушья собака, а не мощная дикая стихия. Это сравнение оседает в моем сознании, словно туман. Я видела нечто подобное и раньше. У Дорсина есть какая-то способность, я, хоть и с досадой, признаю ее, но не могу дать ей название. Даже не могу вспомнить, когда или где я видела, как могущественный фейри использует свой дар, но я точно знаю, что видела подобное.

Дорсин тихо стоит у окна, наблюдая за чем-то. Звезды дразнят меня, я вижу их за его плечом, и мне кажется, что я слышу их небесный зов, чувствую, как они подбадривают меня вырваться из этих цепей и сбежать от этого места подальше.

Лунный свет тянется ко мне, его невидимая ласка – бальзам на мою измученную страхом душу и раны, которые теперь украшают мое тело. Руки и плечи начинают чесаться – это заживают ожоги от железа.

Я тянусь через плечо, чтобы ощупать порезы на спине, и цепи, сковывающие мои запястья, звенят. Но под кончиками пальцев я чувствую лишь гладкую, неповрежденную кожу, и я хмурюсь в замешательстве.

– Я позволил тебе исцелиться, потому что ты нужна мне здоровой, – говорит Дорсин, и я перевожу взгляд на него. Он все еще стоит у открытого окна, но его жестокие голубые глаза теперь устремлены на меня. – Но твоя боль и покалеченное тело тоже могут сослужить мне хорошую службу. И я хочу, чтобы ты помнила об этом, пока мы… проводим время вместе. – Он отодвигается от окна и делает шаг ко мне.

Я все еще жмусь в углу, упираясь спиной в камень, и вытягиваю руки перед собой – будто смогу защититься, если он нападет.

«Когда он бросится на меня», – поправляю я себя, потому что он сделает это – это написано на его лице, я вижу.

– Но время, проведенное со мной, не обязательно должно стать для тебя кошмаром. Ты понимаешь это, Осет?

Желудок вновь скручивает от тревоги, а фейри неторопливо подходит еще ближе. Паника заставляет мое сердце биться быстрее, в глазах резь от страха и горя.

– Я задал тебе вопрос, Осет, ответь мне, – резко говорит он, и от его тона я непроизвольно выпрямляюсь.

– Это… это мое имя? – заикаюсь я, вместо того, чтобы ответить на угрозу, которую он замаскировал невинным вопросом.

Он замирает на полушаге, его темная бровь вновь вздрагивает, приподнимаясь, – этот тик я заметила раньше.