Книга Орден Скорпионов, страница 272 – Айви Эшер

Я замираю. Узнавание, словно кислота, вливается в мой разум. Оно сжигает все остальные мысли, и я вижу только гору в виде когтя.

– Я знаю эту вершину, – шепчу я, в груди поднимается клокочущая ярость.

– Что? – Кость наклоняется ближе, чтобы расслышать мое бормотание.

– Я знаю эту чертову гору, – рычу я, и тут же, без предупреждения, расталкиваю «скорпионов» и мчусь вперед так, будто от этого зависит моя жизнь.

Сбивчивые крики раздаются где-то позади, а я все бегу к знакомому ориентиру. Воспоминания пытаются выползти на поверхность моего сознания, сквозь мою внутреннюю защиту пробиваются острые колючки ужасов, которыми эти воспоминания наполнены.

Страх старается задушить меня, но я уже не та юная фейри, какой была, когда смотрела в окно на вершину горы и мечтала, чтобы эти орлиные когти унесли меня прочь.

Ярость и жажда отмщения бушуют в моей груди, как песчаная буря, песчинки ярости и обещания возмездия сглаживают боль, как пемза.

Я напрягаю мышцы, с силой толкаю свое тело вперед – увидеть дом мне необходимо больше, чем сделать следующий вдох. Словно вспышка тьмы, я мчусь через дворы и улицы, и по мере того, как подножие гор становится ближе, дома становятся все выше и выше. Скопления домиков сменяются огромными ухоженными участками. Высокие заборы и ворота окружают пышные сады и роскошные здания, достаточно большие, чтобы вместить несколько Приютов.

Они встают у меня на пути, но я, что могу, обегаю, перелезаю через все остальное, пока не нахожу его. Там, в тени сонной, увенчанной орлиными когтями горы, стоит дворец, который когда-то преследовал меня в кошмарах.

Какое-то время я думала, что Приют – это худшее, что могло случиться в моей жизни. Но потом меня накачали наркотиками и привезли сюда. Тиллео передал меня этим ублюдкам и принялся подсчитывать монеты, вырученные за торговлю моим телом, пока меня насиловали и били. После этого меня вернули в Приют, как будто ничего не произошло.

Слишком долго я думала, что не оправлюсь после того, что случилось со мной в этом дворце, что хуже уже не будет. Теперь, после всех лет, прожитых в Приюте, я не могу выбрать, что страшнее – он или это место. Оба пугают меня по-разному, но тем не менее – они пугают.

Я вытаскиваю два кинжала из-за пояса, лезвия сверкают в свете убывающей луны. Я изучаю темный особняк, отгоняя все болезненные воспоминания и концентрируясь на том, что может мне помочь. Что-то вроде расположения комнат внутри или фейри, которые забрали меня тогда и умрут за это сегодня ночью.

Перед глазами вспышкой проносятся картины – вот меня несут через парадную дверь, словно дорогую скотину, а затем – наверх, в кабинет этих уродов. Картины эти я использую, чтобы быстро составить план своей охоты. Я планирую путь, по которому пойду от внешних ворот, перелезу через самую темную внешнюю стену, а затем перебегу через лужайку к окну на нижнем этаже – его кто-то оставил приоткрытым.

Я осматриваюсь, ожидая появления охранников, но, к моему удивлению, в этот час никто не патрулирует периметр дворца. Как будто сама судьба завернула этот момент в подарочную упаковку, и все, что мне нужно сделать, это разорвать ее и пустить кровь.

Бесшумно пробираюсь к той части каменной стены, что укрыта тенью раскидистого дерева, продираюсь сквозь плющ, вьющийся по дереву и стене. И в тот момент, когда я нащупываю первую опору и начинаю карабкаться, чьи-то руки обхватывают меня за талию, а я упираюсь в твердую грудь.