Книга Няня из другого мира, страница 14 – Анастaсия Бран

Я ожидала взрыва или строгого выговора, на крайний случай, увольнения, но внезапно недавний гнев в глазах мужчины, сменился холодным расчетом и решимостью.

– Так, мисс Элиза, – тихо произнес он. — Кажется, надо кое-что вам объяснить.

В его голосе больше не было ярости, но от этого ледяного спокойствия стало лишь страшнее. Я осторожно опустилась на стул, предвидя очередной упрек за потакание капризам его дочери, но граф вдруг сложил пальцы домиком и посмотрел на меня с непроницаемым выражением.

– Какое у вас представление о воспитании моей дочери?

Я моргнула. Вот так сразу? Не «вы вообще понимаете, что натворили»? Не «как вы смеете устраивать балаган за столом»? Ну ладно, раз он хочет серьезного разговора, я его не разочарую.

– Мое представление? – я сложила руки на груди. – Очень простое. Анабель – живой ребенок, и ей нужно давать возможность быть собой. Она не фарфоровая кукла, а настоящая девочка, с эмоциями, желаниями и характером. И я собираюсь научить ее быть самостоятельной, а не просто «маленькой принцессой».

Бровь графа медленно поползла вверх.

– Маленькой принцессой?

– Да, – с вызовом повторила я. – Потому что именно так вы ее воспринимаете. Тонна красивых платьев в гардеробе, изящные туфельки, ровная осанка, тихая, послушная… но это не ее суть. Анабель – непоседа, и в этом нет ничего плохого. Просто у нее очень много энергии, и эту энергию нужно направить в правильное русло.

– Например? – Розвальд откинулся на спинку стула.

– Дополнительные занятия, – не мешкая, ответила я, пытаясь вспомнить, чем вообще занимались дети в прошлом. – Фехтование, верховая езда, спортивные игры. Ей нужно двигаться, а не только музицировать и учиться вышиванию.

Граф вдруг побледнел, словно я только что предложила научить его дочь подрывать здания.

– Вы, должно быть, шутите? – его голос наполнился поистине арктическим холодом. – Какие спортивные игры? Какие тренировки? Вы предлагаете мне превратить леди в деревенского сорванца?!

– Я предлагаю вам дать ей возможность быть ребенком, – парировала я. – Прыгать по полигону, скакать на лошадях, бегать…

– Девочки не должны бегать, как умалишенные! – рявкнул он, ударяя ладонью по столу.

Я откинулась на спинку стула и фыркнула.

– Простите, а кто сказал, что не должны? Ах да, эти ваши мужские предрассудки...

– Леди воспитывают иначе, – резко оборвал меня мужчина. – Чтобы стать достойной женой, ей необходимо научиться тому, что должна уметь женщина.

Я почувствовала, как внутри у меня будто взорвался вулкан.

– То есть вся ее жизнь должна свестись к тому, чтобы стать хорошей женой? – я прищурилась. – Вы серьезно? Такой судьбы вы желаете собственному ребенку?

Граф нахмурился непонимающе.

– А что в этом плохого? Женщина должна быть украшением семьи, заботиться о муже, детях, доме…

– Нет! – я сжала кулаки, привстав на месте, и подалась к Розвальду, окинув его горящим от злости взглядом. – Женщина может и сама всего добиться! У нее может быть свое дело, увлечение или предназначение! Она не должна рождаться только для того, чтобы быть чьей-то гордостью!

Граф дернулся, как от удара и вдруг закашлялся. Настолько неожиданными оказались для него мои слова.

– Вы… – выдавил он, пытаясь прийти в себя. – Вы всерьез считаете, что женщинам стоит заниматься… работой?