Книга И Пусть Весь Мир Подождет, страница 51 – Виолетта Иванова

Когда их уединение прерывали врач, медсестры, он выходил в коридор, где ожидал окончания процедур. Как-то нему подошла пожилая санитарка с добрыми глазами.

— Что, милок, убиваешься? Твоя там что ли? — и кивнула головой на палату.

— Моя, — ответил Макс.

— Ты довел или что?

— Я довел. Не смогли услышать друг друга.

— Эх, молодые. Всегда у вас так. Прям своего сына вспоминаю. У того тоже чтоб прям по его мнению и прямо сейчас. Вот не захотел услышать свою Полинку, с которой встречались целых три года. А ей надо было всего полгода, чтобы закончить учебу, и уехала бы она с ним хоть на край света, хоть к черту на кулички. А в итоге? Разругались, разбежались. Сейчас живет как призрак. Гордые оба. Нет чтобы позвонить друг другу. Так каждый ждет, когда другой первым позвонит. Молодые, дурные. — Она тяжело вздохнула своим мыслям. — Не умеете вы слышать других. И понять не можете, что все происходит в свое время. Где-то надо подождать, где-то настоять. Где-то отпустить. А вы все с наскоку решаете. — Она снова вздохнула и пошла дальше убирать палаты.

Макс слушать ее и снова возвращался к разговору с Настей у нее в квартире. Ведь она просила его немного подождать. А он не услышал ее. Или не хотел слышать? Что ему стоило подождать пару месяцев? Почему он решил за них обоих. Ведь она говорила, что у нее будут большие неприятности из-за их отношений. Дурак! Какой он дурак! Повел себя как эгоист конченый.

***

Настю окружала какая-то плотная светящаяся пелена. Настолько плотная, что она не чувствовала своего тела. Она была частью этой пелены, как в космической невесомости. Не было никаких звуков. Только тишина, но не звенящая, а какая-то приглушенная. Она никак не могла понять, как она сюда попала, где находится. Она попыталась открыть глаза, но снова ничего не увидел, только пелена. В голове проскальзывали какие-то мысли, возникали какие-то лица. Она никого не могла вспомнить, никого не узнавала. Потом перед ней появилось лицо молодого мужчины, очень красивого мужчины, который смотрел на нее с затаенной тоской. Она тоже не узнавала его. Но от его взгляда сердце Насти забилось сильнее и она почувствовала, что пелена, которая давила ей на грудь, немного отпустила. Она попыталась сделать глубокий вдох. У нее почти получилось. Но руки и ноги она по прежнему не чувствовала. Потом сознание отключилось и она провалилась в темноту.

Она снова пришла с себя, снова находилась в коконе из плотной пелены. Снова никаких звуков. Снова в голове какие-то мысли, за которые она никак не могла уцепиться. И снова возникло перед ней лицо молодого мужчины. Оно показалось ей до боли родным, захотелось прикоснуться к нему, провести пальцами по щеке, губам. Сердце снова застучало сильнее, и снова пелена отпустила ее. Сколько это продолжалось, она не может сказать. Потом снова наступила темнота.

Сегодня тишина была какой-то другой. Откуда-то издалека она услышала приятный мужской голос, который звал ее. Она снова ничего не видела вокруг, снова пелена плотно окутывала ее, давая только дышать. С каждым разом она дышала все глубже и глубже. Снова услышала голос. Она не могла вспомнить, знаком ли он ей. Но он отзывался у нее в гуди, от чего по телу разливалось приятное тепло. От этого ей захотелось улыбаться. Краешки губ дрогнули в подобии улыбки и снова она отыграла у пелены немного пространства. Дышать становилось все легче. Ей показалось, что скоро она сможет двигать руками. Но пока она не чувствовала их.