Книга Мятежная избранница повелителя драконов, страница 48 – Наталия Журавликова

пытался.

— У вас было много. человеческих женщин?

Сама не знаю, зачем спросила. Видно же, что он пытается не говорить со мной о брате и

переводит на любовь и философию.

Наверняка новости принес тяжелые, я вижу, как они клонят вниз его широкие плечи.

Но мне и самой страшно было услышать то, что он скажет. Поэтому я поддерживала эту

щекотливую беседу.

Будто война далеко.

Не со мной.

— Были, — согласился он, — разные были. И драторинки, и сэлонимки. Но после того, как умерла

моя любовь, все они случайные попутчицы. Просто приятно проведенное время по взаимному

согласию. В полной секретности, разумеется.

— Любовь? - уцепилась я за это горячее, пульсирующее слово.

— Да, Адела. Я выгляжу легкомысленным сердцеедом. И не будь ты настолько притягательна для

самого императора, я бы и за тобой приударил. Но у меня была та, единственная, потеряв

которую, я не могу больше никем всерьез увлечься. Просто потому что узнал, насколько это

больно, терять. Она была человечкой.

— И несмотря на это, ты. - я тоже сбилась на дружеский тон и не сразу это поняла, — ты не

осуждаешь императора за...

— За то, что он увлекся сэлонимской принцессой? — понимающе продолжил Эйтон.

Я просто кивнула.

— Если душа готова полюбить, надо дать ей это сделать. Это боль, но при том и сокровище, которое позволяет увидеть мир иначе. Я бы хотел испытать это чувство вновь, но увы, уже вряд ли.

И мне жаль, что она не пожелала заводить детей от нашей связи. Впрочем, будь у нас ребенок, он

сейчас мог выглядеть старше меня самого.

Вот почему он так отличается от обычных драторинов. Да и вообще их мужчины, имевшие долгие

отношения с нашими женщинами, выглядят более человечными. Тот же Ирик. Он хоть и изгнал

Ледору с детьми, но все же чувствовалось в нем другое отношение к сэлонимам. Не как у

остальных драторинов.

— Не нужно жалеть меня, принцесса, — улыбнулся вдруг Эйтон, - я вижу в твоих глазах

сочувствие. Это приятно, но напрасно.

Чувства, что я испытал, включая ощущение потери, сделали меня другим. Возможно, я гордец, но

считаю, что стал более совершенным, нежели мои собратья.

— Полно переводить тему, - я выдохнула, — Эйтон, скажи, что с Матиасом, с Эмедерой. Кайтоном.

Последнее имя я произнесла чуть тише всего остального.

— Война, коротко отрезал Эйтон.

Это безжалостное слово, которое я ожидала услышать, перевернуло во мне все.

Произнесенное вслух, оно сделало мои опасения реальностью.

— Кайтон объявил нам войну?

Мой голос стал шелестящим, а из тела словно ушла вся кровь.

— Не тебе, Адела, — Эйтон чуть коснулся моей руки, но тут же отдернул пальцы, — да у нас тут ты

ледяная, а не я!

Гараирн вскочил.

— Тебе нужно вызвать целителя, иначе впадешь в шок.

Он добежал до выхода, почти не хромая, открыл дверь и прокричал в коридор:

— ЭЙ, кто-нибудь! Графине нужен лекарь.

Он был прав, меня начинало колотить.

Я оказалась где-то в горах, таких высоких, что подо мной видны только облака. Почему-то я была

босиком, ступни касались острых, холодных и шероховатых камней. Одета в длинное белое

платье из плотной ткани. И к груди прижимала артефакт Магики. Без футляра, как есть. И все семь

камней светили ярче звезд, наверняка всполохи видно снизу и сквозь облака.

— Здравствуй, Адела! - прозвучал в моей голове чистых женский голос.

Апотом появилась она.

Воздушная бледная блондинка, похожая на меня, но призрачная.