Книга Уездный город С***, страница 224 – Дарья Кузнецова

Титов не задумывался, почему погоня ещё не окончилась самым печальным образом. Он сосредоточенно следил за мелькающими впереди огоньками-ушами на тёмной, будто бы каменной, голове земляной кошки и считал шаги и повороты. Тщательно запоминать дорогу давно вошло у него в привычку, а сейчас это, ко всему прочему, помогало не думать о прочем, не гадать о будущем и не бояться. Ему и без дополнительных волнений было тяжело, разнылась нога, да и плечо, которому никак не давали возможности выздороветь, давало о себе знать: левой рукой поручик тащил на буксире запыхавшуюся уже невесту.

Бег непривычной к нему вещевичке давался тяжело, она очень быстро выдохлась, однако не жаловалась, хотя пробежка надоела ей уже через пару саженей, а все повороты и развилки быстро слились в одно. Нимало не заботясь о выборе дороги и полностью возложив это дело на спутника, Аэлита всё порывалась оглянуться и рассмотреть, что происходит там, позади, однако на дороге беглецам не попадалось ни одного достаточно длинного прямого участка, чтобы преследователь попал в поле зрения. Оставалось только упрямо перебирать уставшими ногами, бояться за себя и за Титова и бесплодно гадать, что вообще происходит, поскольку на разговор не хватало воздуха, да и поручик не выглядел расположенным отвечать на вопросы.

Аэлита строила предположения, почему никто из навьев, кроме кошки, не согласился помочь, но тут же одёргивала себя: с чего она подобное взяла? Не исключено, что именно благодаря навьям их до сих пор не догнали! Позади чудились какие-то неразборчивые звуки, голоса и удары, но слишком слабо, чтобы пытаться их толковать или хотя бы на полном серьёзе верить в их реальность.

Куда земляная кошка их ведёт, Брамс тоже пыталась гадать, и идей была масса — от совершенно дурацкой, что та просто бежит по своим делам, не замечая компании, до захватывающей дух, что дорога их лежит прямо в Навь…

Однако с каждым шагом и поворотом становилось труднее связно думать, и вскоре всё внимание оттянули на себя безнадёжно сбившееся дыхание, горящие огнём лёгкие, колотьё в боку, слабость в ногах и чёрные пятна перед глазами, не имевшие ни малейшего отношения к окружающей темноте. Казалось, что вот ещё один шаг и колени подломятся, девушка упадёт и уже больше не сумеет подняться. Не просто казалось — уже мечталось! Будь она одна, давно уже остановилась бы, и пропади всё пропадом. Но Титов продолжал упорно тащить вещевичку за собой и явно не собирался давать ей спокойно помереть, а та даже попросить не могла — воздуха не хватало.

Коридор кончился вдруг. Стены расступились и потерялись во мраке, впустив беглецов в огромный зал — или пещеру — со всё тем же плотным земляным полом. У Натана возникло неприятное, скользкое чувство, что попали они из огня да в полымя: спасаясь от одной, чужой, твари, забежали в логово еще более страшной, только местной. Подумалось, что Змей Γорыныч, сколько бы голов он ни имел, прекрасно мог здесь поместиться. Почудилось даже, что воздух наполнился кислым запахом змеиной чешуи.

Титов невольно чуть сбавил шаг, но в следующее мгновение в спину подтолкнул гневный возглас на незнакомом резком, гортанном языке, тут же раскатившийся по залу громким эхом, и Натан вновь ускорился. Тем более что никто из местных жителей не появился, зато кошка вывела сыскарей к огромному колодцу, по краю которого вилась лестница, и шмыгнула на ступени, не сбавляя темпа.