Книга Уездный город С***, страница 74 – Дарья Кузнецова

— Слушаю внимательно. Ещё одна проститутка?

— Определённо нет, — качнул головой медик.

— Её не опознали? — понимающе уточнил Титов.

— Не опознали, но дело не в этом. Она чисто физически, если угодно — нравственно даже, не могла быть проституткой. При жизни это была невинная девушка. Судя по её рукам, я бы предположил, что швея или вышивальщица, очень специфические мозоли на пальцах. Она не так ухожена, как предыдущая жертва, но явно была достаточно чистоплотной особой и точно не нищенствовала: нормально питалась и мылась. В общем, обыкновенная горожанка без особенных трагедий в жизни, если не считать прискорбного финала.

— Насколько именно прискорбного? И как сильно он отличается от финала Аглаи Наваловой?

— Я бы сказал, что всё в духе образа жизни, — задумчиво проговорил Филиппов. — Навалову утопили, вероятно, в ванне, причём сделал это знакомый ей человек. Неизвестную ударили сзади по голове и лишь после этого утопили в реке. Последнее, впрочем, к её же счастью.

— В каком смысле? — озадачился Натан.

— Удар был очень сильный, — пояснил патологоанатом. — Достаточно небольшим тупым предметом, может быть ломиком или гаечным ключом. Она и без утопления, наверное, долго не прожила бы и вряд ли пришла в сознание, а если бы даже очнулась и выжила, это была бы исключительно печальная жизнь, такие удары никогда не проходят бесследно. Осталась бы дурочкой, или мучилась головными болями, или не могла бы сама за собой ухаживать — тут я не возьмусь дать точный прогноз. Говорю же, голова — предмет тёмный.

— И когда примерно всё это случилось?

— Смерть — где-то с девяти до полуночи, точнее не назову, — охотно ответил Филиппов, аккуратно снимая фартук. — А сколько она до этого была без сознания — увы, сказать не могу. Ρана долго мокла, разобрать что-то невозможно.

— Ясно, спасибо. А фотографии и портрет уже есть? — пробормотал Натан.

— Фотограф был, когда он проявит и всё приготовит — не знаю. Художник тоже был, сделал несколько набросков, вон там, на полке возьмите. И удачи в поисках.

— Спасибо, — кивнул Титов, забрал бумаги и распрощался.

Практика подобных художников появилась давно, ещё до изобретения фотографии, и пока не спешила сдавать позиции достижениям прогресса. Фотокарточки, конечно, были куда точнее, в дело подшивались именно они, но для установления личности жертвы, для расспросов и прочих подобных действий использовали портреты. Смерть слишком сильно меняет лица, и не всякий сумеет опознать мертвеца по фотокарточке, даже если это будет его хороший знакомый. А ведь есть еще люди впечатлительные, чаще всего барышни, которых вид покойников повергает в панику, истерику и другие проявления темперамента, не располагающие к общению. То ли дело портрет, на котором изображено вполне живое лицо!

С утра погода потихоньку портилась, небо хмурилось в унисон настроению Титова, а теперь вовсе заморосил мелкий дождь. В морг Натан попал через его основной подъезд, куда привозили тела, а сейчас выбрался через другой выход, расположенный ниже уровня дороги, поднялся по вытертой каменной лестнице, укрытой козырьком, и там задержался, с наслаждением вдыхая свежий сырой воздух, пахнущий мелким дождём — после морга тот казался особенно вкусным.

Вышел поручик в глубокой задумчивости. Пока не имелось никакой возможности объяснить новую жертву и связать с Наваловой, кроме чисто внешнего сходства. Исключать знакомство двух женщин пока не стоило, всё же Аглая наверняка пользовалась услугами портних. Однако образ жизни их был настолько различен, что Титов затруднялся представить себе человека, которого эти две несчастных могли бы одинаково сильно обидеть.