Книга Сладкий праздник драконьего сердца, страница 121 – Ксения Лита, Марина Индиви

— Может, чай попьем, пока его дожидаемся? У вас тут наверняка есть что-то вкусненькое.

«Потому что я тебя не люблю», — так сказала Катя, и эти слова были подобны удару о землю.

Когда-то Нортон считал, что чувства к Смирре приносят боль… Что он знал о боли? Как оказалось, о любви еще меньше. Той, ради которой собираешься устроить переворот (Кириан). Той, ради которой способна отказаться от собственного счастья и спокойной жизни (Катя). Принц и его иномирянка видели только друг друга. Чувствовали только друг друга. И свои отношения ставили на первое место. Для Нортона это было странно, дико, ненормально. Они словно разговаривали на другом непонятном языке, разобрать который было не способно даже универсальное заклинание-переводчик!

Раньше Нортон завидовал Кириану. Тому, что ему досталась корона, Плион, Смирра. Тогда он даже не представить не мог, что позавидует принцу в бесконечной любви, что сияет в лазурных глазах иномирянки. Обожанию, теплу, нежности… Бескорыстных. Абсолютных. Только в этот момент дракон осознал, что его чувствам до чувств Кириана далеко. Он увлекся Катей, даже серьезно предлагал ей сбежать и от своих слов бы не отказался, но любить ее так, чтобы ради нее подарить Плион одному мерзавцу? Отказаться от всего, к чему шел, за что боролся, понимая, что она — одна единственная? Она — все, что действительно важно. Нет, чувства Нортона с таким и рядом не стояли.

Поэтому он снова завидовал Кириану. Что принц может так любить, а непутевый сын директора Бюро — нет. Ну нет в Нортоне благородства! Нет у него совести! Не способен он играть в проклятого Купидона, бога из земной культуры, который объединяет сердца влюбленных и делает прочую чушь. Ему больше подходит роль Локи, бога обмана. Между прочим, веселый парень, жаль, что не дракон!

«Если бы я оказалась в такой ситуации, я бы хотела, чтобы у меня был такой друг, как ты».

А кто такой «хороший друг», хотелось ему спросить у Кати. Удобный приятель, который всегда поддакивает на все авантюры? Или тот, кто действительно заботится, смотрит вперед, мыслит более масштабно?

Нортона совсем не мучила совесть, когда он полностью выливал флакон с зельем в чашку Кати, пока она выкладывала на тарелку моти. Разве что чуть-чуть, потому что смешная иномирянка запомнила, какие вкусы понравились именно ему — клубника со сливками и «пина колада». Катя всегда была внимательной к другим. Жаль, не заметила самого главного.

Катя болтала о своих сладостях, спрашивала Нортона об учебе, пока зелье не подействовало: она поднялась, чтобы притащить еще какой-то десерт, и пошатнулась, вцепившись в край столика. Сбила чашку, и ее содержимое расплескалось.

Нортон резко поднялся и усадил Катю в кресло, а затем присел рядом, и их глаза оказались на одном уровне.

— Ты сказала, что я хороший друг. Проблема в том, что я нехороший. Но друг, да. Друг, который не хочет, чтобы Кириан закопал себя отношениями с тобой.

Катя метнула шокированный взгляд на чашку, чай из которой успел впитаться в ковер.

— Ты меня отравил? — выдохнула она с трудом, попыталась встать, но у нее ожидаемо ничего не получилось.

Нортон поморщился.

— Я, конечно, привык быть злодеем, но такое предположение даже для меня обидно. — Он вытащил из кармана пустой пузырек. — Это не яд. В малых дозах это средство — афродизиак, в больших — сначала парализует, а после ты ничего не помнишь.