Книга Сладкий праздник драконьего сердца, страница 24 – Ксения Лита, Марина Индиви

Я выкатила все, что все это время хотела сказать Кириану, его другу, но он сам нарвался. Не ожидавший такого напора Нортон растерянно отступил, а я полетела дальше по коридору. Может, я и не была драконом, но сейчас у меня были крылья ярости. Которые, впрочем, схлопнулись, когда я шагнула в знакомую уже гостиную.

Потому что я все-таки опоздала. И наткнулась на сложенные на груди руки и пристальный прищур.

— Так-так-так, Катр-р-рин, — произнес этот двуногий ящер. — И где же мы ходим?

Я загрузил Катрин по полной, по крайней мере, я так считал. Другая девушка на ее месте расклеилась бы, расплакалась, подумала и передумала. Я бы даже утешил ее в своих объятиях. С радостью бы утешил. Но моя иномирянка словно была слеплена из другого теста. Она не жаловалась, не ныла, не грустила, только бросала на меня яростные взгляды, когда считала, что я не вижу, и молча шла выполнять мой даже самый сложный приказ.

Мои комнаты в академии никогда не были настолько чистыми и свежими, хотя до этого в них прекрасно убирались. Теперь окна, полировка на мебели, металлические канделябры сияли так, словно их присыпали пыльцой фей, существовавших в одном из магических миров, а мне стоило признать, что тактика принца-диктатора не сработала. Не знаю, в какой реальности до этого жила моя Катрин, но изнеженной принцессой ее нельзя было назвать при всем желании. Это Смирру можно было напугать уборкой и сменой грязных простыней, капибара же делала свою работу так, будто для нее она была привычной. Да, уставала, но при этом ни разу не пожаловалась.

Не знай я, что она была балериной, получившей травму, решил бы, что Катрин работала поломойкой. Я сделал ставку на ее изнеженность — на Плионе балерины были звездами, и проиграл. Поэтому вчера принял решение свою тактику сменить. Как ни странно, мне ее подсказал Нортон.

Друг на занятиях спросил, не слишком ли я загружаю «Катю ночной работой».

— Я снова видел ее в коридоре общежития. Что-то твоя иномирянка ходит бледная, плохо за ней ухаживаешь? Или перегружаешь? Забыл, что иномиряне хрупкие?

Естественно, Нортон намекал на то, чего у нас с Катрин еще не было. А еще это иномирянское «Катя» устами другого дракона и приступ заботы от друга, которому зачастую было наплевать на окружающих, вызвало у меня вспышку раздражения. Но рациональное зерно в его словах было. Я даже сразу понял свою ошибку — Катрин не захочет меня, если все время будет хотеть спать.

Поэтому сегодня я для начала вызвал ее попозже. Чтобы моя иномирянка могла выспаться и чуть больше отдохнуть. Каково же было мое удивление, когда Катрин ворвалась в мою комнату на скорости кометы, словно за ней бежала стая голодных волков. Чепец сбился на левую сторону, без передника горничной, раскрасневшаяся и с чем-то белым на лице. При этом глаза у нее лихорадочно сверкали, а дыхание сбилось. Катрин выглядела так, словно кто-то в коридоре набросился на нее с поцелуями. Стоило представить эту картину, как из моей груди вырвалось яростное драконье рычание:

— Так-так-так, Катр-р-рин. И где же мы ходим?

— По коридорам общежития, — огрызнулась Катрин. — Где еще я могу ходить?

То ли ее тон, то ли упоминание коридоров с темными укромными нишами, то ли все вместе подлило масло в огонь моего недоброго утра.