Книга Сладкий праздник драконьего сердца, страница 94 – Ксения Лита, Марина Индиви

— Я за доверие и честность в любых отношениях, а Смирра считает, что цель оправдывает средства.

Катя кивнула, принимая такую правду.

— Я тоже за честность.

А я мысленно скривился. Что это со мной? Почему так сложно сказать о своих чувствах, которые жгли сердце?

Впрочем, момент откровенности был уже упущен, и мы шагнули в ложу.

Королевская ложа была поистине королевской. Мягкие широкие кресла с золотой бархатной обивкой, сверкающие под лучами люстр и светильников подлокотники. Ложа располагалась прямо напротив сцены: просторная, она отрезала нас от всего окружающего мира, стоило тяжелым портьерам за нашими спинами закрыться. Я едва успела уловить мелькнувшие за ними тени, видимо, те самые агенты заняли позицию на время всего представления.

Кириан помог мне сесть, сам устроился в соседнем кресле и внимательно на меня посмотрел. Как-то слишком внимательно, как будто изучал. Раньше я бы подумала, что это подозрительно, сейчас же просто спросила:

— Что?

— Ничего, — произнес он.

— Ничего?

— Нет.

Странный разговор, особенно учитывая, что принц мигом переключился на сцену.

— Здесь очень красиво, — сказала я.

Кириан кивнул.

Мне доводилось бывать в обычных ложах, но в королевской, особенно в королевской драконьей — раньше никогда. Снаружи (я рассматривала театр еще до того, как в ней оказалась) она выглядела не менее роскошно, чем изнутри, где каждый светильник был произведением искусства. Мягкий ворс ковра под ногами так и манил сбросить туфли, но я почему-то застеснялась, хотя раньше таким не страдала. Ладно, сниму когда представление начнется.

Я смотрела на то, как заполняется зал, испытывая непонятную неловкость. Все началось с того вопроса про Смирру, хотя до этого ничего такого между нами не ощущалось. Сейчас же Кириан постукивал пальцами по подлокотнику и вообще выглядел так, как будто его здесь нет.

Может, не стоило спрашивать? Но я же сказала, что он может не отвечать, если не хочет. Может, ему неприятно было об этом говорить? Да разумеется ему неприятно было об этом говорить, кому вообще приятно говорить о бывших? Зачем я вообще об этом спросила?

Я уже открыла рот, чтобы извиниться, на этом меня и застал третий звонок. В зале, до этой минуты шуршащем голосами, воцарилась тишина, и меня словно отбросило в мое прошлое и в мечты о том, как все могло бы быть. Вот только в том прошлом и в мечтах занавес расходился с обратной стороны, и на сцену выходила я.

Выпорхнувшая на сцену балерина и премьер казались невесомыми, они взлетали в такт музыке, а магические декорации, позволяющие воссоздать практически любую атмосферу (об этом я тоже читала) разом переместили нас из начала весны и зала в самое сердце лета. Костюмы я тоже оценила: они словно были сотканы в мастерской фей. Удивительно, потому что и сюжет, судя по крыльям за спиной девушки, был не про драконов, а про фей.

На столе, утопающем в нише, справа от моего кресла стоял графин с водой, два стакана, лежали закуски и балетные программки. Я стянула одну из них: у меня было правило ничего не читать до начала представления. Приглушенного света хватило, чтобы увидеть главное.

— Премьера? — еле слышным шепотом изумилась я. Хотя в королевской ложе мне грозило помешать представлению, только если бы я встала и начала орать во весь голос. — О любви королевы фей и человеческого юноши?