Книга Кедр и гвоздика, страница 90 – Александра Рябкина

– Я готова.

Все было настолько засекречено, что даже Микаэла, сидя в бизнес-классе самолета, не имела ни малейшего понятия о том, куда они направлялись.

И, как назло, когда пилот самолета оглашал место назначения, неподалеку от мест Микаэлы и Майкла надрывно орал маленький ребенок. Настолько громко, что к молодой и паникующей мамочке сбежалось несколько стюардесс.

Судя по совету Майкла упаковать хороший запас купальников и летней одежды, там, куда они летели, было жарко, имелся пляж и большая вода. В самолете так и не получилось выведать у мужа о таинственной стране, ведь Фостер, мать его, сладко посапывал в соседнем кресле. Однако его рука умудрялась в абсолютно покровительственном жесте лежать на бедре Микаэлы.

– Ты не спишь.

– Я честно пытался, но твой запах сводит меня с ума. – На губах Майкла появилась ленивая улыбка, но он продолжил делать вид, что пытается уснуть. – А еще тебе страшно. – Его огромная ладонь неспешно прошлась вверх-вниз по ее ноге, стараясь успокоить.

– Но…

– Даже не пытайся что-то сказать. С момента нападения напряжение не уходит из твоего тела, а наша связь позволяет мне чувствовать отголоски твоего страха.

Майкл выглядел серьезным. Он выпрямился, возвращая спинку кресла в вертикальное положение. Кто бы говорил про напряжение, когда Майкл сам был похож на карандашный грифель.

– А ты все время злишься, – парировала Микаэла и отвернулась от мужа, прекрасно видя его великолепную улыбку.

Теперь Микаэла начинала понимать, почему высшие силы, или кто там еще, сделали ее парой именно его. Майкл Фостер относился к тому типу мужчин, которые могли испытывать гнев, сравнимый по силе с извержением Везувия, но при этом держать его глубоко в себе, чтобы никого не напугать. И ей именно это сейчас и было нужно. Капелька сладкого спокойствия в океане ужаса и темного отвращения к себе.

– А ты бы разве не злилась, если бы нечто подобное случилось со мной?

Резонный вопрос заставил задуматься. И Микаэле нечего было ответить на него. Оставалось затолкать куда подальше опасения и уставиться в иллюминатор самолета.

– Теперь ты чувствуешь вину.

– Да господи, Майкл! Хватит копаться в моих чувствах. – Сложно было привыкнуть к тому, что все твои эмоции теперь мог услышать кто-то еще, даже если пытаешься запихнуть их так далеко, что Тартар кажется райским местом по сравнению с этим. – И вообще! – Микаэла повернулась лицом к мужу. – Это твое чувство вины заставляет испытывать вину меня. – Плевать, что это звучало нелогично.

– Ты слишком милая, когда злишься.

Грудной смех Майкла бросил россыпь мурашек по позвоночнику. И Микаэла не смогла собраться с мыслями, когда его губы накрыли ее в целомудренном поцелуе. Ничего сверхъестественного, никаких фейерверков или фанфар. Просто поцелуй, после которого на губах остался сладкий привкус, а бабочки в животе сонно подняли тельца в воздух.

– Я не милая, – нахмурилась Микаэла, чувствуя ладонь мужа на бедре. Он явно не собирался ее оттуда убирать в ближайшее время. – Куда мы летим?

– Скажу, когда самолет сядет, – загадочно улыбнулся Майкл, отчего в душу Микаэлы закралось дурное предчувствие.

– Боишься, что я выпрыгну, если ты скажешь? – Она скептически прищурилась. – Я, конечно, прыгала с парашютом, но не с такой же высоты.