Книга Целительница из другого мира, страница 46 – Ли Ан

* * *

Режим обучения был жестким. Подъем в шесть утра, отбой в десять вечера. Между ними — лекции, практика, работа с кристаллами, лабораторные работы, дежурства в клинике.

— Мы же умрем от усталости! — жаловался Петр, сын кузнеца, после первой недели.

— Не умрете, — уверенно сказала Василиса, ведущая занятие по хирургии. — Привыкнете. А потом, когда будете единственным лекарем на три деревни и к вам среди ночи притащат умирающего, скажете спасибо за эту подготовку.

Особенно тяжело давалась анатомия. Магистр Корнелий был строг до жестокости:

— Имя каждой косточки, каждой мышцы, каждого сосуда! Не знаете, где проходит лучевая артерия? Перережете при операции — пациент истечет кровью. Не помните, где располагается аппендикс? Будете искать час, пока больной умирает от перитонита.

Но когда привезли первое тело для анатомирования (казненный разбойник, воевода специально распорядился), половина студентов сбежала из анатомического театра.

— Вернитесь! — рявкнул Корнелий. — Или убирайтесь из школы совсем!

Вернулись все. Бледные, некоторые со слезами, но вернулись.

— Это человек, — сказал старый анатом мягче. — Он был плохим человеком, но теперь его тело послужит благой цели — обучению тех, кто будет спасать жизни. Относитесь к нему с уважением, но без ложной сентиментальности. Итак, первый разрез…

К концу первого месяца студенты уже спокойно препарировали, обсуждали расположение органов, зарисовывали в тетради строение мышц и сосудов.

— Знаете, — сказала мне Ксения, тихая девушка-сирота с феноменальной памятью, — я раньше боялась смерти. А теперь вижу — это просто прекращение работы механизма. Сложного, удивительного, но механизма. И если понять, как он работает, можно починить поломку.

— Не всегда, — честно ответила я. — Иногда поломка необратима. Но да, чем лучше понимаешь механизм, тем больше шансов его починить.

* * *

Первый серьезный экзамен случился раньше, чем планировалось. В соседней деревне эпидемия — люди покрывались сыпью, температурили, бредили. Местный знахарь сбежал, боясь заразы.

— Берем студентов? — спросил Маэль.

— Только добровольцев. И только тех, кто уже прошел курс инфекционных болезней.

Вызвались все двадцать четыре.

— Дураки, — с гордостью сказала я. — Но молодцы. Едут десять человек — те, кто лучше всех сдал промежуточные тесты.

В деревне картина была печальная, но не катастрофическая. Корь — я узнала ее сразу по характерной сыпи и пятнам Филатова-Коплика во рту.

— Раздаем задания, — скомандовала я студентам. — Елена и Ксения — обход по домам, выявляем всех больных. Петр и Михаил — организуем изоляцию. Остальные — готовим лекарства и обрабатываем тяжелых.

— А что готовить? — растерялся кто-то. — От кори же нет лекарства.

— Нет лекарства от вируса. Но есть жаропонижающее, противовоспалительное, витамины для поддержки иммунитета. И главное — не дать развиться осложнениям.

Три дня мы боролись с эпидемией. Студенты работали как проклятые — не спали, почти не ели, бегали от дома к дому. Но к концу третьего дня новых случаев не было, а большинство больных пошло на поправку.

— Из пятидесяти заболевших умерло двое, — подвела итог Елена. — Оба — дети до года.

— Без вас умерла бы половина, — сказал благодарный староста деревни. — Вы святые!

— Мы медики, — поправил его Петр. — Просто делаем свою работу.