Книга Зельеварка, страница 127 – Дина Зарубина

Фортепиано и голоса, распевающие то оперные арии, то фривольные песенки будут греметь за полночь. Пришлось даже сменить спальню, чтоб не слышать веселящихся гостей. Дворецкий, смущаясь и запинаясь, выделил мне спаленку на третьем этаже, для прислуги. Ну, так прислуге надо вставать с рассветом, они не могут спать до обеда. Им тоже нужно высыпаться.

Все необходимое там есть, кровать, комод, стол, стул, зеркало. Тесная душевая кабина с поддоном, но мне никто не запретит купаться в огромной ванне, примыкающей к супружеской спальне.

На террасе есть бассейн и шезлонги. Бассейн я избегаю, там перед ужином пьет коктейли мури Ринц.

Чуть поодаль от берега вода становится холоднее, я болтаюсь в верхних теплых слоях, опустив лицо в воду. Вот, шевеля пупырышками, прополз коричнево-зеленый морской огурец, на камне шевелит щупальцами розовая актиния, мелькают юркие черные и полосатые рыбки, возле покрытого полипами валуна сцепились в драке два краба. Синие пятиконечные звезды патирии, длинноиглые черные и серые пушистенькие морские ежи. Прилипла к камню бледно-голубая линкия. Достать вон ту сиреневую ракушку? Вытащенная из воды, она обсохнет и побледнеет. Пусть лежит на дне.

Солнце поднимается выше, вода пронизывается косыми лучами. Спину начинает ощутимо припекать. Хорошо, что я плаваю в сорочке, наученная горьким опытом. Увлеклась и сожгла спину, горничной пришлось меня мазать сметаной, а мне придумывать зелье с ментолом, облепиховым маслом и подорожником.

Передо мной вдруг выныривает круглая черная голова, я шарахаюсь назад, нелепо взмахивая руками. Уйти вплавь от морского хищника? Я вынимаю нож. Да, плаваю с поясом, к которому привязана сетка и ножны. Собираю устриц и гребешков. Чтоб на упреки в моем нежелании купаться в обществе офицеров сказать, что уже наплавалась по горлышко.

Вполне человеческая руки снимают очки, сдвигает капюшон. Вижу знакомые серые глаза, русую челку.

– Собрин! Как же ты меня напугал! – до сих пор губы дрожат.

– Венди, ты мне веришь? – спросил мой друг.

– Да.

– Тогда вот это надень на глаза и нос. Надо будет поднырнуть кое-куда.

Верчу в руках незнакомый артефакт-шапочку. Хитро придумано! Очки, мягкая ткань, прилегающая к нижней части лица и изогнутая трубка с загубником. Надеваю на лицо конструкцию. Воздух шипит в трубке.

Собрин кивает и погружается в воду. Наверху торчит кончик трубки. Без сомнений следую за ним. Кому еще доверять в этой жизни? Морское дно невероятно яркое и близкое. Ярче, чем смотреть открытыми глазами в воде. Мы огибаем гряду красных острых скал, усыпанных в воде ежами сверху донизу. Собрин показывает жестами, что надо вдохнуть и ныряет в расщелину. Там темно и страшно, а еще страшнее, что Собрин исчезнет, а я из-за своей трусости останусь тут болтаться, как пустая бутылка на волнах. Набираю воздух и плыву вниз, безумно боясь, что обдеру себе спину о скалы или наткнусь на иголки ежа.

В трубке хлюпнула вода, дышать больше нечем. Черный коридор оканчивается колодцем и меня выхватывают из воды сильные руки.

– Венди, ты самая отважная мури на свете!

– И под водой, – добавляю я, отплевываясь и откашливаясь от соленой воды.

Я стою в огромной пещере. На довольно гладком полу. Холодном! Переступаю с ноги на ногу. После теплой воды в этом подводном склепе промозгло, и я покрываюсь мурашками. На мне же ничего нет, кроме сорочки чуть выше колен с длинным рукавом, прилипшей к телу.