Книга Супруга с опытом работы, страница 161 – Дина Зарубина

– Кай, мать твою, чего ты там не видел, какого хрена отворачиваешься? – взбеленилась я.

Он меня мыл, сто раз переодеваться помогал, чулочки на ноге лично разглаживал, а сейчас с протокольной рожей отворачивается?

– Не извольте гневаться, ваше величество! – парень кинулся пузом на пол.

– Изволю, – мстительно сказала я, швыряя в него подушку. И еще одну. И еще.

Когда от сердца отлегло, на ковре высилась кучка разноцветных подушек и подушечек. Где-то под ними лежал и предусмотртельно не шевелился Кай.

«Кто подает королевский особе чулки, знает намного глубже и делает для страны порой больше, чем самый знатный и блестящий титулованный лэрд», – грустно подумала я, вздыхая и распахивая двери. А там… четыре прислужницы на вытянутых руках внесли платье и держали на весу, пока я потрясенно ахала.

Я испытала эстетический восторг. Это было ювелирное произведение, а не платье! Невероятно красоты шитое кружево из золотых нитей на тонкой, почти невидимой шелковой сеточке с мелкими розовыми жемчужинами мало того, что выглядело роскошно, но еще и стоило невероятно дорого! Я-то в этом разбираюсь!

Кружевница за месяц работы изготавливала около полуметра игольного кружева. Им было затянуто откровенное декольте, спинка и верхняя часть рукавов, сияющий персиковый атлас юбки был заткан поверх золотой нитью, пышные цветочные гирлянды узора сверкали в лучах солнца. Напоминающее свадебное платье, не будь оно персиковым.

В Элизии строго блюли традиции, юные невесты шли под венец только в белом, вторично выйти замуж можно было в платье цвета топленого молока, слоновой кости или шампанского. Это же платье было такого теплого и нежного цвета, что у меня сразу поднялось настроение. Оно было действительно достойно королевы.

– А по какому поводу шикуем? – спросила я, восхищенно поглаживая кружево.

– На закрытие мистерий полагается особенное платье, – поклонилась прислужница, положила на кровать объемную шкатулку. – Тут украшения. Позвольте вам услужить?

– Да, конечно, – согласилась я, и ловкие прислужницы увлекли меня сначала в купальню, потом на массажную кушетку, где обмазали липкой смесью из меда, творога и взбитых яиц, затем смыли, выщипали все волосы на теле, отполировали ногти, в общем, из их рук я вышла тоже произведением искусства, заслуживающим настолько драгоценной обертки.

– Мы будем вас сопровождать, – прислужницы выстроились парами. – Порядок в Обители восстановлен, вам ничто не угрожает. Виновные в беспорядках пойманы и заперты в каземате.

Я вздохнула. И надо же мне было так некстати раскрыться! Прощай, свободные передвижения и одинокие прогулки в тишине.

В коридоре первой подскочила радостная Рина, пала на колени и поцеловала край платья. Нет, если каждый встречный начнет мусолить губами нежный атлас, я так до арены не дойду! Позади прислужниц пристроились с важными лицами Гервас, Сарил, откровенно смущенный Леррин, и Сверр. «Ага, выставили их молодожены из покоев, теперь защитнички в коридоре обретаются», – мстительно подумала я, делая вид, что вовсе их не заметила.

– Сначала в главный храм, Примас читает проповедь, – Рина пошла вперед. – Заявлено было о смирении, но Примас передумал и говорить будет о красоте небесной и любви земной.

О красоте, так о красоте. Обо мне, стало быть. Я заняла застеленную коврами ложу, Рина привычно устроилась у моих ног, презрительно поглядывая на остальных, выстроившихся позади. Жрецы ходили кругами вокруг алтаря, ритмично воздевали руки, слаженно зажигали ароматические свечи, хор напевал что-то нежное и трогательное. Я невольно загрустила, уставившись в расписной потолок.